— Операция завтра утром.
— Хорошо, хорошо. — В голосе Анджали слышалось нетерпение, свойственное работающим женщинам, которые постоянно разрываются на сто разных дел. Этот тон был Смите хорошо знаком.
— Звоню узнать насчет вердикта. Шэннон хочет, чтобы завтра я выехала в Бирвад…
— Не спешите, — прервала ее Анджали. — Нам только что сообщили об отсрочке. Завтра заседания не будет.
— О! Почему?
Анджали горько усмехнулась.
— Почему? Потому что это Индия. Судья не вынес постановление.
— Ясно.
— Но вы же приедете? — спросила Анджали. — Или в редакции решили больше не писать об этом деле?
«А нельзя просто написать заметку по итогам слушания, узнав их по телефону?» — подумала Смита.
— А индийские СМИ освещают это дело? — спросила она. — Может, мы могли бы…
— Умоляю, — презрительно проговорила Анджали. — Думаете, им есть дело до такого происшествия? Индуисты убили мусульманина. Кому какая разница? Подумаешь, собаки дерутся. Нет, индийским СМИ гораздо интереснее писать о кинозвездах и
Смита улыбнулась, услышав, с каким презрением Анджали произнесла последнее слово.
— А где находится ваша контора? — спросила она. — Я бы с удовольствием с вами поговорила, расспросила, почему вы взялись за это дело и тому подобное.
— Почему взялась? Да потому, что никто другой не взялся бы. И нам нужны такие женщины, как Мина, — те, что не боятся отстаивать свои права. Только так в этой богом забытой стране что-то изменится.
— Да, конечно. Так вы находитесь рядом с Бирвадом?
— Вообще-то, нет. Наш офис в часе езды от деревни Мины и еще дальше от Виталгаона, где живут ее братья. Из Мумбаи вам придется ехать на машине. У вас же есть водитель?
— Да.
— Отлично, — рассеянно проговорила Анджали. — Так что, мне позвонить вам, когда будет известен день оглашения вердикта?
Мотоциклист выехал им под колеса и в последний момент увернулся; Смите пришлось закусить губу, чтобы не закричать. Водитель погрозил ему кулаком и помчался дальше.