Честь

— Все в порядке. Она со мной.

— Да, сэр, но часы посещений…

Он остановился и пристально посмотрел на женщину, сидевшую за стойкой.

— Все в порядке, — повторил он, и женщина кивнула. — Пойдем, — сказал он, взял Смиту за локоть и подтолкнул к лифтам. Она прекрасно понимала, что за сцена сейчас развернулась на ее глазах. Она украдкой покосилась на Мохана, поразившись произошедшей в нем перемене.

— Знаешь, — сказала она, пока они ждали лифта, — я бы хотела посидеть в столовой и поработать пару часов.

— Да, конечно, — ответил Мохан. — Как будут новости, я позвоню или приду за тобой. Но ждать еще несколько часов.

Он проводил ее до столовой.

— Звони, если что-то понадобится.

— Мохан. Хватит вести себя как мама-курица, йар.

Он поднял брови, услышав от нее свое любимое словечко, улыбнулся и ушел.

Смита включила компьютер и посмотрела на часы. В США была поздняя ночь, но ее отец поздно ложился. Она набрала его номер.

— Привет, бета, — услышала она голос отца. — Как отдыхаешь?

— Отлично, папа, — как легко ложь слетела с языка. — Я даже думаю остаться здесь еще примерно на неделю.

— Правда? — Несмотря на помехи на линии, она услышала удивление в его голосе. — Там так красиво? Мне всегда говорили, что это дивное место. Мама мечтала там побывать.

— Правда? — Почему он раньше об этом не говорил?

— Да. Не хотел говорить тебе до отъезда. Чтобы ты… не грустила. Отдохни как следует, бета. Я за тебя волнуюсь, ты слишком много работаешь.

Она подождала, пока пройдет комок в горле.

— Не больше твоего, — ответила она.

— Да что там я, бета, я уже старик, седой как лунь. Будущее за вами с Рохитом.

Хотя отец прожил в Америке двадцать лет, у него по-прежнему проскальзывали словечки из британского колониального диалекта. Смита с братом пытались его перевоспитать, но это было бессмысленно.