Мой голос не дрогнул лишь каким-то чудом, слезы я стерла почти незаметно, сделав вид, что поправила волосы, но оставаться невозмутимой внешне мне становилось сложнее с каждым мгновением.
– Анабель, – тихий голос, в котором хочется утонуть, раствориться и… исчезнуть?
Просто исчезнуть. Мне было больно, когда умер профессор Стентон, мне было тяжело в день его похорон, я почти умерла, когда узнала о своей незавидной участи и ссылке в Город Драконов, но уничтоженной… уничтоженной и растоптанной я ощутила себя именно сейчас!
У меня кружилась голова. Сердце болело так, словно его пробили раскаленным прутом. А душа погибала в отчаянии и муках. Они знали? Миссис Макстон, Бетси, мистер Уоллан, мистер Илнер и мистер Оннер? Знали ли они?! Какой страшный вопрос, и не менее страшное понимание того, что мне известен ответ. Они знали. Не могли не знать. Они все знали!
– Так не пойдет, – внезапно произнес лорд Арнел.
А следом в тюремной камере прозвучало:
– Quavis deformatione.
Заклинание искажающей призмы дракон произнес тверже и спокойнее чем я, ему не требовалось восклицать – ему достаточно было просто сказать. А все, что оставалось мне – с гордостью, у каковой не было ни основания, ни почвы, вздернуть подбородок и посмотреть в его глаза, которые обрели возможность беспрепятственно взирать в мои.
– Я быстро учусь, мисс Ваерти, – словно бы несколько извиняясь, произнес лорд Арнел.
– Это похвально, – мой голос не дрогнул, дрожала я где-то глубоко внутри, – но, боюсь, я не желаю рассыпаться в комплиментах, как, впрочем, и видеть вас. А потому у вас есть два варианта развития событий – вы отпускаете меня немедля или же – вы отпустите меня не по своей воле и я не отвечаю за последствия!
Несколько секунд лорд Арнел пристально смотрел на меня, а затем тихо сказал:
– Мы говорили о перспективах, мисс Ваерти, и вы, помнится, согласились меня выслушать.
Боже, я с трудом сдержала судорожное рыдание, но, содрогнувшись всем телом, невероятным образом сумела промолчать. Лишь кивнула, ощущая себя так, словно безнадежно бьюсь лбом о холодный прочный гранит, без шанса пробить в нем не то чтобы брешь, но даже и малейшую трещину.
– Я не закончил, – продолжил лорд Арнел. – Это моя вина, и я полностью осознаю ее. Но вы должны постараться понять меня, Анабель, мне в принципе сложно говорить о своих чувствах и практически невозможно, когда на каждое мое слово реагируют неприкрытым скепсисом и иронией.
Я смотрела на него, не говоря ни слова и не находя в себе сил, чтобы произнести хоть одно из них. Все, чего я сейчас хотела, все, чего жаждала – уйти. Исчезнуть. Сделать хоть что-то, чтобы все это закончилось. Прямо сейчас закончилось! И больше никогда не начиналось… Но безупречное лицо дракона, склоненное ко мне, темные стены подземелья, давящие безнадежностью, и нежное прикосновение ладони к моему лицу. Осторожное, теплое, трепетное…
– Два месяца и девять дней, – произнес лорд Арнел, глядя в мои глаза, – траур по моей невесте должен продолжаться не менее трех месяцев, иначе брак может быть в дальнейшем оспорен, но как только они истекут… В тот же день, в тот же час, в ту же минуту я назову тебя своей женой.
И стены пошатнулись.
Пошатнулась и я, потрясенная и оглушенная сказанным.
Слова… эти слова… это не могло быть правдой. Просто не могло! Это было слишком невероятно!
– Ппппочему? – шепот сорвался с моих бледных похолодевших губ едва слышным выдохом.