— Брат…
— Ищем, — коротко пробасил Бер.
— Сейчас все здесь закончат, — тяжелая ладонь шлепнулась на стол. — Всё закончат. Вайю, — Бер обвел всех хмурым взглядом и повернулся ко мне лицом, совершенно не скрывая шрам, — Кастус поручил мне охрану…
Люк вернулся в ложу первым, и почти споткнулся, увидев меня, спокойно сидящую в кресле.
— Что тебе стоило подождать с Вестником? — Я поморщилась. — Сидела в кофейне Академии. Чинно пила чай и готовилась к выступлениям. В одиночестве, — уточнила я, увидев скептический взгляд. — Мне нужно было время подумать.
— Вестники?
— Вы будете подавать заявку на новый метод в стихосложении?
— Выйдет завтра, к вечеру, — пробасил Бер. — Все уже решено.
— Вместе сели — вместе встали, — пробубнил Люк с полным ртом.
— Господа, — наш разговор прервали двое военных в форме легиона. Один, старый знакомый с кабинетной выправкой, улыбнулся персонально мне, сверкнув стеклышками очков.
Варго? Никого с таким именем я в прошлой жизни не встречала, когда я вернулась в Керн, в Академии был уже другой Наставник по алхимии.
Тут я задумалась. Принцип был схож. Все личные печати Мастер шлепает одинаково — не важно, это картина, эликсир, артефакт, стул для императорской задницы из ограниченной коллекции, или новая баллиста. Личная печать Мастера ставилась всегда, если это Мастер.
— Лучше спрошу я, чем Хок.
— Да. — Какие тупые вопросы.
— Я был против, — он хищно сузил глаза, нахолившись, глядя на Хока. — Вчера, сегодня, завтра. Против. Она никогда не повзрослеет, если постоянно скрывать от нее то, что происходит.
— Полная, но колесо правосудия вращается очень медленно… или наоборот, очень быстро, если его кто-то подмазал…
— Сир останется доволен, — наконец произнес алхимик. Они скрепили сделку, стукнувшись предплечьями, и сцепив кулаки, по военному обычаю. Служил?
— Люци, — я поморщилась, — хотя бы ты… И так…
— Если — не будет, — отрезал алхимик. — И я оставил запас. Щенку хватит десяти, но если нужно, будет пятнадцать.
— Вы планируете записывать стихи тушью или иными красящими жидкостями?