Турнир

— Вайю…

Пусть теперь греет голову, ещё лучше будет, если сделает хоть один, да неверный шаг.

— …или цветок, влюбленный в пчелку…, — продолжил, подошедший к нам Люк. Фей-Фей поспешила ретироваться, с формальным поклоном. Она старалась держаться как можно дальше от всех без исключения Хэсау, после лаборатории.

Я украла часть его будущего. Он получил ровно то, что заслужил.

Люци серьезно кивнул, сбросив привычную маску шалопая.

— Так табор же, — она всплеснула руками. — Вы же помните, мисси? — она просительно заглядывала мне в глаза.

Трибуны взревели ещё раз, перекрывая голос Садо, даже усиленный чарами.

Стих был наполнен нравоучительными пассажами, правилами и наставлениями, и вообще показывал высокий моральный дух всех невест рода Фейу, и одной конкретной в частности.

Леди быстро подтолкнула сына в спину и полностью дезориентированный цыпленок, спотыкаясь, начал подниматься на сцену.

Тот глубоко вздохнул, внимательно посмотрев на линию судей, и развернулся ко мне.

— Немедленно, — низкий бас Бера Хэсау прозвучал так, что завибрировали трибуны и все стойки на Арене. Его внушительная широкоплечая фигура, ярко освещенная холодным зимним солнцем, четко вырисовывалась на фоне перил нашей ложи на втором ярусе. Он стоял в гордом одиночестве, рядом с родовыми штандартами Хэсау и Блау, подавляя всех вокруг.

— Костас? Сир Костас…, — поправилась я, пытаясь понять, какой ответ она от меня ждет. — … сегодня выглядит по-особенному солнечно…

— Нэнс, — я развернулась к ней, — кто. Конкретно.

Со всем этим бредом, я полностью выпустила Айшу из головы. Они так и не появились. А ведь по официальной версии в Хадж ездили исключительно за новым нарядом для Турнира.

— Что будешь делать?

Честь имею? Где она этого набралась? Желтый и красный, стоимость, леди Тир выражаете ещё более иносказательно, чем прочие. Я не поняла ничего вообще.

Я нашла взглядом тировскую ложу, нахмурившегося Кантора, и послала ему отдельную, очень ослепительную улыбку.

Проекция чистого листа появилась над полем, и, я начала декламировать, наблюдая, как слова, написанные каллиграфическим курсивом достаточно сносного уровня, появляются на листе.

— Не знаю, — я дернула головой, потому Фей мешала смотреть, отвлекая своими вопросами.

Пушистик Костас занял в общем зачете первое место. Сомневаюсь, чтобы ему подсуживали, он откровенно хорош в том, что делает, не раз и не два он декларировал свои новые душещипательные вирши в классе. Мантию в этот раз Садо не выделил никому, хотя я была абсолютно уверена, что ее получит цыпа. Видимо учитывая, что Садо сам в первую очередь поэт, требования к этому виду искусств у него значительно жестче, чем к остальным.