Рани зажмурилась и беззвучно заплакала. Белянка бросилась к ней, сжала теплые и сухие ладони и попросила:
– Пойдем дальше, пожалуйста, не оставайся здесь, пойдем!
Они встретились взглядами.
– Зачем… тебе… это нужно? – прошептала Рани.
– Чтобы понять… себя, – призналась Белянка. – Что здесь случилось?
– Они убили Ларта, – тяжело дыша, выговорила Рани. – Рыцари пришли и убили Ларта. Я не была его законной женой. Но и он еще был всего лишь оруженосцем. Только наутро он принял бы посвящение в рыцари. Но не успел. Меня обрили. И выжгли черным багульником. Чтобы детей не было.
– Почему? – Белянка уткнулась носом в ее плечо, впитывая слезы и боль, которые никто и никогда не мог с ней разделить.
– Кодекс рыцарей, – облизав губы, улыбнулась она.
– Пойдем дальше, – Белянка сжала ладони, замыкая круг.
– Ты правда этого хочешь? – Рани смотрела во все глаза, изумрудные, полные живой боли. – Девочка, я же убила твоего мальчика.
– Это сделала не ты, – покачала головой Белянка.
– И своего мальчика я тоже убила, – зажмурилась она.
– Не ты! – воскликнула Белянка и рванулась вперед, выжигая страшное чувство вины жаром своей души.
И Рани покорно взяла ее за руку и повела глубже, по извилистым улочкам Ерихема, сквозь запах сирени первого свидания с Лартом – смешливым и большеротым парнем, – через грязные будни шайки уличных воришек и попрошаек, через холод, сомнения, страх, коридорами храмового приюта, обидами и кознями других сирот и младших настоятелей, они попали на мельницу.
Солнце проливалось в щербатую крышу тонкими полосами, выхватывало вихри пылинок и спиралями кружило их под дощатым сводом, вокруг свай и перекладин, по мешкам с мукой, мимо спящих жерновов, пока не опускало на усыпанный пшеничными колосьями земляной пол.
На одном мешке сидела девочка, в голубом платье с рюшем до колен, с громадными травяными глазами, пуговкой-носом и конопушками. Левая косичка с аккуратным бантом лежала на плечике, а правая растрепалась и рыжела в солнечных переливах. Девочка пахла мукой и цветущим лугом.
– Незабудка! – донеслось снаружи. – Где же ты спряталась, проказница? Как найду, как найду свою Незабудку!
В голосе мамы слышался только смех.
Белянка – здесь она тоже ощущала себя ребенком – опустилась на колени перед девочкой и рассмеялась:
– Незабудка?