История возвышения вампиров, рассказанная людьми

Отец Марк кивнул с серьезным выражением лица.

— Самый подходящий момент.

Я обратила внимание, что он переоделся в рабочий комбинезон механика, чтобы сойти за одного из рабочих, которых было много в этом районе.

И вот тогда на ум мне пришла цитата из первой главы «Истории упадка и разрушения великой Римской империи» Эдварда Гиббона, которую мы изучали на занятиях в армейской школе: «Во втором столетии христианской эры владычество Рима обнимало лучшую часть земного шара и самую цивилизованную часть человеческого рода. Границы этой обширной монархии охранялись старинною славой и дисциплинированной храбростью. Мягкое, но вместе с тем могущественное влияние законов и обычаев мало-помалу скрепило связь между провинциями. Их миролюбивое население наслаждалось и злоупотребляло удобствами богатства и роскоши. Внешние формы свободных учреждений охранялись с приличествующей почтительностью: римский сенат, по-видимому, сосредоточивал в своих руках верховную власть, а на императоров возлагал всю исполнительную часть управления. В течение счастливого периода, продолжавшегося более восьмидесяти лет, делами государственного управления руководили добродетели и дарования Нервы, Траяна, Адриана и двух Антонинов. Настоящая глава и следующие за ней две другие главы имеют целью описать цветущее состояние их империи и затем, со времени смерти Марка Антонина, указать главные причины ее упадка и разрушения, то есть главные причины такого переворота, который останется памятным навсегда, и который до сих пор отзывается на всех народах земного шара».

Я боялась, что если наша миссия провалится, те же самые слова можно будет написать о католической церкви и правительствах других стран, которые ценили моральные качества и добродетель своих народов.

Мы вышли из здания через служебный выход. Фонари вокруг него не горели — я заранее воспользовалась небольшим пневматическим пистолетом. Темнота должна была помочь нам в нашем деле, но когда мы ступили на поле предстоящей битвы, мой страх только усилился.

Мы направились к служебному входу в виллу. Ключа у нас не было, поэтому я вскрыла замок с помощью специальной отвертки. Дверь распахнулась, практически, бесшумно, не было никакой сигнализации. Впрочем, меня это не удивило, ведь постояльцы в доме часто менялись. И снова нам повезло.

На этом этапе мы разделились: отец Марк направился к пожарной лестнице, откуда он по моему сигналу должен был пробраться через окно комнаты, находившейся рядом со спальней кардиналов.

Я осторожно, на цыпочках ступала по деревянным половицам коридора, стараясь двигаться бесшумно. Меня удивило, что даже не первом этаже не было охраны, но наши информаторы сообщили, что будущие кардиналы старались не привлекать к себе никакого внимания до тех пор, пока церемония возрождения не закончится. Мой пистолет был заряжен пулями из обедненного урана, поскольку я не была уверена, что в окружении кардиналов не окажется Сумеречных, пока что мы получили лишь информацию о том, что сами кардиналы уже стали Сумеречными. Кроме того, у меня был глушитель на случай, если придется устранить ненужных свидетелей до того, как мы найдем кардиналов.

Наша разведка утверждала, что трое кардиналов будут находиться в одной комнате в конце коридора на третьем этаже. На втором этаже я опустилась на колени и просидела так долгие десять минут, просматривая обе стороны коридора в темноте. Но так никого и не увидела и не услышала. Я посмотрела на верх лестницы и заметила дверь, за которой находилась жилая часть дома.

Несколько шагов и, оказавшись около двери, я перевела дух. Думаю, в таких старых зданиях не было системы кондиционирования, а также охранной системы и датчиков. Еще мне повезло в том, что замки на дверях, сделанных еще в восемнадцатом веке, легко можно было взломать специальной отверткой. Я медленно открыла дверь и замерла, осматривая обе стороны коридора. Он был освещен, хотя свет был тусклым. Я увидела мужчину в черном костюме, который сидел на стуле у самой дальней двери — я предположила, что именно за ней находились апартаменты, где остановились кардиналы.

Человек в черном костюме читал что-то в своем айпаде, свет от которого падал на его бородатое лицо. Я закрыла дверь и еще раз глубоко вздохнула. Немного успокоившись, я покачала головой. Мне отчаянно хотелось содрать с себя этот головной убор, который ограничивал движения. Затем я примерно пятнадцать раз стукнула отверткой по полу и отошла к той стороне двери, где находились петли. За дверью послышались шаги, они приближались и звучали все громче. Я вытащила из кобуры пистолет и прижала его к груди.

Дверь открылась и в проеме появилась голова мужчины. Он уставился на замок. Вероятно, пытался понять, почему тот оказался сломанным, и откуда доносился стук. Моя рука дрожала, когда я подняла пистолет, прижала к его лицу и нажала на спусковой крючок. В его глазах вспыхнуло удивление. Я никогда не забуду этого зрелища — до самой последней его секунды. Глушитель зашипел, как открывающаяся бутылка содовой, и кровь забрызгала стену и мое лицо. Я отошла в сторону, и тело мужчины покатилось вниз по лестнице, словно камень, отскакивающий от водной глади озера, пока не ударилось о железные перила на втором этаже.

Я прислонилась к стене и отдышалась, после чего достала платок и зачем-то стерла с лица кровь. Но все стереть не получилось, я лишь размазала ее и теперь выглядела так, словно на мне была ужасная маска. Я давно уже не испытывала такого чувства. И, как и в прошлые разы, я дала себе слово, что этот будет последним. Я толкнула дверь и побежала по коридору к дальней двери. Ломать замок смысла не имело — ведь это выдало бы меня, поэтому я просто дважды постучала в дверь, чтобы находившиеся внутри люди решили, что это охранник.

Примерно через тридцать секунд дверь открылась, и я нажала на спусковой крючок, прежде чем осознала, кто ее открыл. Я упала на пол на случай, если мои пули попадут в Сумеречного — это вызывало взрыв с радиусом действия примерно в пару футов из-за их уникальной анатомии. К тому же при взрыве высвобождалась небольшая доза радиации. Я еще несколько раз спустила курок, после чего пару раз выстрелила в сторону западного окна — согласно плану, отец Марк ждал, сидя под ним на корточках, после чего должен был открыть окно и войти внутрь.

Отец Марк быстро помолился — к счастью, у него хватило ума не вставать перед окном. Затем я указала пистолетом на открытую дверь справа от меня. В комнату вошли двое, один держал в руке хрустальный графин со скотчем, второй — пару стаканов, и я даже подумала, что было бы неплохо выпить немного виски после того, как все закончится. Я нажала на спусковой крючок, а отец Марк запрыгнул в комнату с пожарной лестницы через разбитое окно. В вытянутых руках он держал пистолет.

В этот момент у меня возникло такое чувство, будто все это происходило во сне, причем в чужом. Один из пришедших, тот, что был ближе к двери, после ранения загорелся, словно бутылка с зажигательной смесью или бикфордов шнур. Жар окутал меня, словно одеяло. Я упала и откатилась к отцу Марку, который выстрелил в двух мужчин, вышедших из другой спальни. Те рухнули на пол, но не загорелись. Я встала и направила свой пистолет в сторону открытой двери в спальню, находившуюся справа от гостиной. Отец Марк вошел в другую спальню и крикнул, что там все чисто.

Из этого мы смогли сделать вывод, что обе наши мишени находились во второй спальне. Я услышала за стеной какое-то движение и вошла туда. Один из кардиналов стоял в углу, и когда я подняла пистолет, он завизжал на невероятно высокой частоте. Я замешкалась и отпрянула назад из-за этого звука, а он тут же бросился на меня, сбил с ног и прыгнул в окно. За ним последовал еще один кардинал, одетый во все красное. Отец Марк разрядил в него всю обойму, но он успел выпрыгнуть в окно под звон разбиваемого стекла.

Мы с отцом Марком поспешили к окну, однако кардиналов нигде не было видно. Вой сирены становился все громче, а с улицы доносились встревоженные голоса.

— Поверить не могу, что мы упустили ублюдков, — сказала я, по сути, самой себе, убирая пистолет в кобуру. — Нужно выбираться отсюда.