— Знаешь что, молодой человек? — женщина сказала с нескрываемой жесткостью. — Я, конечно, знаю, что времена нынче безбожные, ни во что люди не верят, ни Бога, ни черта не боятся… Только ты сам спросил совета. Я тебе его дала. Не нравится — твоя воля… Только зря ты тогда сюда приехал — кроме ведуньи этой, никто тебе ничего путного сказать не сможет. Вот тебе мое слово, а ты как хошь, так и поступай.
Влад внимательно посмотрел на нее. Мария Андреевна явно обиделась, и парню стало неловко. Некрасиво как-то получилось: тетка к нему со всей душой, встретила как родного, напоила, накормила, все подробно рассказала, а он… в душу ей плюнул! Ну необразованная она, темная… так что ж теперь! Это однако не дает ему права вести себя, как невоспитанная свинья.
— Мария Андреевна, пожалуйста, не обижайтесь! — миролюбиво сказал он. — Просто я уверен, что у Гали какая-то болезнь, возможно, очень редкая, если врачи ее обнаружить не могут. Я потому-то с мамой ее и хотел поговорить, мало ли чем смогу Гале помочь! А вы тут — ведьма, ведунья… К ведьме поезжай… Поймите меня правильно: ну никак я не ожидал такую рекомендацию услышать! Вы меня, как в сказке, будто за Кощеевой смертью посылаете: только сначала дорогу у Бабы-Яги узнай! Согласитесь, Мария Андреевна — это просто несерьезно.
— Да нет, дорогой мой, все это очень серьезно, — вздохнула женщина тяжко. — И я тебе сказала, что делать надо. А твое дело — слушаться или не слушаться… Вы, молодые, нынче все своим умом богаты. Только выбор тебе один, касатик: или в Подгорное к Самсонихе ехать, или прямиком на вокзал, да и вертаться в свою Москву! Третьего пути у тебя нету…
На другой день еще до полудня Влад приехал в Подгорное.
Это село оказалось не слишком далеко от Краснооктябрьска. Надо было просто сесть на автовокзале на старенький ПАЗик и потрястись по окрестным дорогам около часа. Что Влад и сделал. Приехав в Подгорное, автобус остановился на конечной остановке и некоторое время стоял в клубах поднятой пыли, чихая видавшим виды двигателем. Народ подождал с пару минут, когда уляжется пыль, густым облаком окутавшая автобус, потом неспешно начал выходить.
Влад с любопытством огляделся по сторонам.
Село было действительно немаленькое! И гора, покрытая густым лесом, была налицо — она полого вздымалась над домиками и сельскими улочками-переулочками. Была видна и зеркальная гладь реки, огибающей село с одной стороны и убегающей дальше, за гору, в необозримые лесные дали. Места здесь были очень красивы! Российская глубинка…
Приехавший народ неторопливо расползался с остановки, тогда как опустевший ПАЗик подкатил к убогонькому зданию с одним входом; водитель вышел из кабины с путевкой в руке и пошел к диспетчеру отмечаться. Влад неторопливо отправился по дороге, ведущей, вероятно, прямиком к центру селения. Навстречу попалась женщина с коромыслом и пустыми ведрами, идущая к колодцу, расположенному прямо на середине улицы.
— Скажите, пожалуйста, — обратился к ней Влад, — а где у вас тут… Самсониха проживает?
Он хотел сказать «ведьма» или «ведунья» Самсониха, но у него язык не повернулся произнести это слово. Но женщине такое уточнение было совершенно ни к чему. Она доброжелательно улыбнулась приезжему парню.
— Да вот по этой улочке идите прямо, — с готовностью ответила она. — Аккурат к дому ее и придете. Там увидите сразу, не ошибетесь…
Влад поблагодарил селянку и направился по улочке, которую ему указали.
«Похоже на то, что ведьма эта — местная достопримечательность, — подумал он не без ехидства. — А вот интересно — что это я должен «увидеть сразу»? Небось ведунья хоромы себе выстроила на денежки облапошенных ею просителей! Вот эти хоромы-то, наверное, я и должен увидеть…»
Однако вскоре Влад понял, что ошибся. Дом Самсонихи он действительно узнал сразу — да только не по тому, что являл он собою хоромы, а по толпе людей, заполнявшей двор. Немало посетителей кучковалось и на улице перед воротами.
А дом у ведьмы оказался вполне обычным. Ничем не лучше, но и не хуже, чем многие другие дома, располагавшиеся на этой же улице.
От неожиданности Влад даже растерялся. Он не думал, что ему придется томиться в очереди. Однако делать было нечего — приехал, значит, надо теперь стоять, как за билетом на зарубежный фильм с эротикой…
— Простите, а это все очередь к Самсонихе? — несмело спросил он у людей перед воротами.
— К ней, милок, к ней, родимый! — ласково ответила ему пожилая женщина.
— Ну, и кто тут последний будет?
ebooksa