— Прохор Михайлович… — она смущенно улыбнулась. — Пожалуйста, перестаньте! Лучше кушайте на здоровье. Вот сегодня вы смотритесь значительно лучше, должна вам сказать! А то в прошлый раз я даже испугалась, подумала — уж не помирать ли вы собрались! Прямо будто прозрачным становились, еле-еле ноги таскали!
И вот — совсем другое дело! Ешьте и поправляйтесь.
- Да я и чувствую себя сегодня намного лучше, — бодро отозвался Прохор. — Даже легкость в ногах появилась. Кстати, пироги ваши были просто отменны, настоящее объедение, честно признаюсь: в жизни таких вкусных пирогов не едал!
- Спасибо на добром слове, Прохор Михалыч, только раньше бывали у меня пироги и повкуснее! — скромно ответила Августа. — Но ничего не поделаешь: война! Муки мало, дрожжей мало, специй вообще нет, как тут добрые пироги справишь! Но, как говорится, что Бог послал…
— И все же мне неловко очень, голубушка! Вы меня, можно сказать, к жизни возвращаете, на ноги вот поднимаете, а я? Ну что я для вас могу сделать? Ровно ничего! А мне, знаете ли, неприятно перед вами в долгу оставаться…
- Ой, да не заморачивайтесь вы! — Августа беззаботно махнула рукой. — Ерунда все это! Жизнь долгая, сочтемся еще с вами…
Прохор внимательно посмотрел на нее — серьезно и печально.
- Как вы сказали… жизнь долгая? — заметил он задумчиво. — У вас, наверное, да… И дай вам Бог долгих лет, голубушка! Знаете, вот когда вы появились в моей жизни, у меня словно перевернулось все — вы озарили мое убогое существование, как солнце! Да, да, так оно и есть — не смейтесь, пожалуйста. А впрочем, смейтесь, если хотите: у вас такая дивная, лучистая улыбка! И как светятся ваши лучезарные, такие прекрасные, темно-карие глаза… Посмотришь на вашу улыбку, и так жить хочется! Вот жаль только, осталось мне, наверное, немного… Я, к моему величайшему сожалению, больной и старый человек.
— А вот так о себе говорить не надо, — мягко заметила Августа. — Знаете ли: давно известно — человек представляет из себя то, что он сам о себе думает.
Вы сами себе задаете программу, понимаете?
— Если честно, не очень, — сдержанно улыбнулся Прохор Михайлович. — Какую еще программу?
— Жизненную! — охотно пояснила молодая женщина. — Если убедите себя, что вы старый и больной, то таким и будете по жизни: старым и больным. А если станете себя представлять сильным, здоровым, позитивным, то сами увидите, как болезни ваши исчезать начнут… Попробуйте! Я знаю, что говорю.
— Эх, милая Августа… К сожалению, далеко не все так просто. В вашем возрасте легко убеждать себя, что ты здоров и силен. У меня несколько иная ситуация… Но все равно, спасибо за участие, за доброту вашу…
— Ну ладно, пойду я… а то гляжу, утомила я вас! — сказала Августа.
— Что вы, что вы, голубушка! — запротестовал Прохор. — Вы утомили? Господь с вами! Если б вы только знали, как мне с вами хорошо…
Августа благодарно улыбнулась, и было вполне очевидно, что ей приятно такое услышать.
— Ну ладно, — вздохнула она, — все-таки не буду вам мешать. Вам поесть нужно… Кушайте, и постарайтесь думать о хорошем. До свидания…
— До свидания… Августа…
Она скрылась за дверью, ведущей в подвал, а Прохор Михайлович все никак не мог отойти от этой двери.
Здесь так явственно ощущалось ее незримое присутствие, некое невидимое поле, оставленное ею и действующее на него так благотворно. Когда же чуть заметная дрожь в коленях напомнила, что он еще очень слаб, Прохор Михайлович взял со стола тарелку с котлетами и присел к кухонному столику.
ebooksa