Ты не захочешь жить в этом мире, поверь мне.
Мама снова молчит, Гоша тоже молчит, и тут Ника дрогнувшим голосом говорит:
– Извините, но это неправда. Это просто видение. Неудачный вариант развития событий. Все может быть по-другому.
Мама качает головой.
– Нет, девочка, – говорит она, – все должно быть так, как есть. Живые отдельно. Мертвые отдельно. Мы были дураками, когда хотели это изменить.
– Но вы же ничего не изменили, – почти кричит Ника, – вы только увидели что-то! Вы даже не знаете – что это было! Вы, вы… просто испугались!
Мама слабо улыбается.
– Не сердись на нее, – говорит Гоша, – она очень хорошая, честное слово. Я столько ей про тебя рассказывал, она так хотела с тобой познакомиться! Она мне так помогла вернуть тебя… Не обращай внимания на ее слова, она просто расстроена.
Мама все еще улыбается, а потом тихо говорит:
– Она права. Я в самом деле испугалась, – и поднимает взгляд на Нику. – Ты смелая девочка. Наверное, в самом деле похожа на меня. В молодости я тоже мечтала изменить мир.
– Мы думали, мы изменим мир вместе! – говорит Гоша.
– Нет, сынок. Это только в книжках четверо друзей навсегда меняют мир. В жизни – не так, – и, помолчав, добавляет: – Сынок, я очень устала. Пойдем домой.
Гоша помогает маме подняться, и только тут она, наконец, смотрит на него внимательно и спрашивает:
– Сынок, а что у тебя с рукой?
Разве расскажешь в двух словах! Сегодня был длинный день. Они с Никой обнимались на вершине деревянной башни, он прыгнул и сломал руку, а потом дважды чуть не стал мертвым. А потом Ника убила Орлока, а к нему вернулась… И тут он понял: хотя мама вернулась, все уже никогда не будет таким, как раньше.
Гоша тоже устал сегодня. Но он чувствует себя живым – и очень взрослым.
Он повторяет про себя: только в книжках четверо друзей навсегда меняют мир. Он хочет сказать маме: нет, мам, ты не права. Мы все равно изменили мир. Мир уже никогда не будет прежним. Ни для тебя, ни для меня, ни для кого из нас всех.
Но ничего не говорит, идет молча, взбирается на валуны, перепрыгивает через лужи. Это раньше он бы полез спорить. А теперь – нет.
Да, в самом деле: мир никогда уже не будет прежним.
Зиночку хоронят в закрытом гробу. Ни один гример не может восстановить лицо после выстрела в упор. Ника старается не вспоминать: серебряное дуло «Хирошингу-2001», белый мертвый женский лоб, потом – вспышка и… Нет, не хочет вспоминать.
ebooksa