Живые и взрослые

– Ну, мы же это два года назад проходили, – пожимает плечами Ника, – зачем на инглийском читать?

Кирилл смеется:

– Проходили? Да в школе сплошное вранье! Их послушать – у нас тут отлично, а в Заграничье – ужас да и только. Поверь мне, все совсем наоборот.

– В каком смысле – наоборот?

– Наоборот в том смысле, что у них – клево, а у нас – хреново.

Он говорит это таким тоном, что Нике становится не по себе. Конечно, она для того и пришла сюда, чтобы еще поговорить с Кириллом о Заграничье, но когда он так небрежно произносит это свое «у них клево», Нику охватывает злость.

Ну да, она сама, когда ругалась с Мариной, говорила примерно то же – но это же она и Марина! В конце концов, вместе сражались с зомби, вместе спасли Гошину маму, вместе похоронили Зиночку. Марина знает: Ника может сколько угодно ругать наш мир – но если завтра начнется война, они плечом к плечу встретят армию мертвых врагов.

А Кирилл? Пожил пару лет в Заграничье – и у нас ему, видите ли, хреново!

Поэтому Ника говорит, словно отвечает на уроке у доски:

– Не так уж у них и клево. Там ведь и безработица, и инфляция, и много еще чего…

– Это тебе в школе рассказали? – спрашивает Кирилл.

Нет, не в школе, хочет ответить Ника, мне Майк говорил! Но, конечно, молчит, они ведь договорились никому ни слова ни о Майке, ни о том, что случилось на Белом море, – особенно теперь, когда Учреждение отправило Гошу в Заграничье, до полнолуния всего несколько дней, а они так и не поняли, как перейти Границу.

Ника считает: если ничего не придумают, надо идти в Учреждение, пусть их отправляют вслед за Гошей. А если Лёва не захочет – ну что ж, она все равно пойдет. Все-таки она одна оставалась рядом с Гошей, когда Лёва и Марина ушли в другие школы, она одна могла ему помочь.

И вообще, Ника уверена: это ради нее Гоша назвался убийцей Орлока. Эх, если бы тогда у Марины она не кричала: Наверное, эмпэдэзэшники меня ищут, чтобы наградить! – может, все бы и обошлось. А так, выходит, из-за нее Гоша и пошел в Учреждение.

Значит, мне Гошу и спасать, думает Ника. Только мне – что бы там ни решили Лёва с Мариной.

На самом деле она знает, что Лёва и Марина его не бросят. Теперь они снова вместе: исчезнув, Гоша снова их объединил.

Вот только как перейти Границу?

Потому она и пришла к Кириллу: может, удастся что-то узнать? А как пришла – отвлеклась: больно уж классно у Кирилла дома. Марина бы обзавидовалась.

Ладно, три комнаты – но какие! Потолки – высоченные, три метра с половиной, не меньше; на полу – такой ковер, что нога проваливается, как в мох на Белом море; на стенах – диковинные маски, то с рогами, то с клыками… нестрашные, на самом деле. В Заграничье такие всюду продаются, объяснил Кирилл, из отсталых областей привозят на продажу.

Но главное – два огромных книжных шкафа, а там за стеклянными дверцами блестят разноцветными корешками книжки, почти все на мертвых языках. Ника в жизни столько не видела разом – даже задохнулась от изумления, а потом выдохнула – ух ты! – точь-в-точь как Гоша.