Не дожидаясь ответа, он прошел к столу и сел за клавиатуру, застучал по ней быстрыми пальцами.
— Я уже почти закончил, — сказал он. — Еще немножко, и в нарды с тобой поиграем, я вижу, ты принесла доску. А то и в карты можно. В дурачка. Или в дурочку, — он хихикнул.
— А где мама? — спросила Марешка.
— За продуктами выскочила, — сказал папа. — Я думаю, мы все сыты по горло дядь Мишиной стряпней — готовит он неплохо, но столько насыщенных жиров и быстрых углеводов я не поглощал с самого детства. Мама купит овощей, рыбки свежей. Помидоры тут вкусные.
Марешкин взгляд метался по комнате, пальцы вцепились в подоконник. Комната все же изменилась — на картине птички клевали не хлеб, а человеческую руку, покрытую коркой засохшей крови. Полоски на обоях казались прутьями решетки.
— Папа, — сказала Марешка. — Откуда ты взялся? Ты же пропал.
Отец обернулся к ней, и Марешка увидела, что вместо глаз у него — большие круглые ракушки. Она нашла одну такую вчера на пляже, и Любовь Ивановна сказала, что это редкий черноморский вид «китайская шляпа».
— Да, я — пропавший папа, — медленно сказал папа. — Я. Пропапа. Разве ты по мне не соскучилась, дочка?
Он широко раскинул руки, и, помедлив всего лишь секунду или две, Марешка бросилась в его объятия и уткнулась носом в футболку на его крепком плече, пахнущем морем.
У мамы тоже были глаза-ракушки, но даже с ними она выглядела лучше и счастливее, чем та, что осталась в мире за зеркалом.
Они ели вкусную печеную камбалу, салат из помидоров, зелени и огромных, сладких мясистых перцев. Родители много смеялись, папа часто брал мамину руку и прижимал к губам. Мама гладила его по рыжим волосам.
Еда была ужасно вкусной, свежей, какой-то очень радостной — будто с каждым кусочком, который Марешка проглатывала, счастья у нее внутри прибывало.
— Вот ты говоришь «настоящий мир», Марешка и «правильная сторона зеркала», — говорил про-папа. — А что есть «настоящее»? Где тебе хорошо — там и правильная реальность. Там и нужно быть.
— Пойди погуляй, доченька, — сказала мама после обеда. — Мы вымоем посуду, закончим работу, а потом пойдем на пляж.
— Как вчера? — обрадовалась Марешка.
— Да, — кивнула мама. — Но сегодня у нас будет важное дело. Нам нужно найти для тебя две хорошие ракушки, вот такие, — она постучала себя по глазу. Звук был тихий и звонкий.
— Зачем? — спросила Марешка, холодея, потому что уже знала ответ.
— Молодец, что пришла, Мариночка, — обрадовалась ей Любовь Петровна. — Мы тут тебя все очень ждали. Папа твой всё беспокоился, а мы ему говорили: «Она придет, точно придет!»
Ракушки в ее глазах были с красноватым отливом, а сама она казалась моложе, тоньше, проворнее.
— Я ведь в труппе Большого танцевала, Мариночка, — сказала она, кивая каким-то своим мыслям. — И в «Жизели» была, и в «Баядерке». В примы не вышла, но хороша была, хороша. Вот посмотри-ка!
ebooksa