Марешка играла в нарды хорошо, хотя жуки ее все время отвлекали — безобразничали, не сидели на месте, а когда она их передвигала, хватали ее за кончики пальцев невесомыми цепкими лапками.
Она наверняка бы проиграла, если бы не сосредоточилась. Раз про-папа сказал, что это и её реальность, уж она её поправит! Марешка прищурилась и выбросила четыре раза подряд по две шестерки на кубиках. Пятнадцать ее белых жуков, освобожденных с доски, расползлись и образовали на столе большой веселый смайлик. Черные жуки в ответ собрались в смайлик грустный, а потом и вовсе разлетелись кто куда.
— Эк ты меня, — почесал в затылке дядя Миша. — А на что мы играли-то?
— На бусину, — сказала Марешка. — Давайте-ка ее сюда.
Дядя Миша вытащил бусину из кармана рубашки и протянул ей на открытой ладони. Как только Марешка ее взяла, он замер, как манекен, перестал дышать и двигаться. Марешка постучала пальцем по его плечу под рубашкой. Звук был пустой, пластиковый. Ракушки смотрели в никуда.
Марешка нанизала бусину на проволоку и ушла из мансарды.
— Оля! — позвала она из сада. — Оля!
Девочка вышла на балкон. Она казалась еще бледнее и грустнее, ракушки в ее глазах были покрыты мутно-серым налетом.
— Когда твои братья родились? — спросила Марешка.
— Прошлой весной, — отозвалась Оля.
— Я сейчас к вам зайду, хорошо?
Оля посторонилась, пропуская Марешку в комнату. Посередине стояли в ряд три кроватки с деревянными решетчатыми бортиками, а в них прыгали, извивались, перекатывались ужасные скользкие существа, похожие на осьминогов с четырьмя щупальцами или на собак с содранной кожей.
— Это твои братья? — сказала Марешка, опомнившись от удивления.
Оля грустно кивнула.
— Знаешь, я иногда вспоминаю, как раньше всё было — я, мама и папа… И тогда я хочу, чтобы эти — умерли, исчезли. Или хотя бы двое из них исчезли, остался бы один. Но потом я не могу выбрать, который должен остаться, они все такие славные. И тогда я вспоминаю, что они — мои маленькие братики и я их люблю, и чувствую себя ужасным чудовищем, — Оля всхлипнула.
— Это все не настоящее, — сказала Марешка и обняла ее за плечи. — Ты на самом деле так не думаешь.
— Думаю, — тихо сказала Оля. — Мы ненастоящие, но он нас сделал из настоящих. Из наших отражений в черной воде старого колодца. Мы — то, что мы есть…
Склизкие собачки без кожи встали на задние лапы в своих кроватках и грустно завыли. Марешка погладила Олю по голове.
— Где-то здесь должна быть большая серебряная бусина, — сказала она. — Как же мне ее найти?
— Я помню книжку, — сказала Оля. — Там девочка искала стеклянные шарики. И она их видела, когда смотрела сквозь дырку в камне, они тогда светились.
ebooksa