– Это же вполне естественно – цепляться за жизнь.
– Вы бы удивились, если б узнали, скольким убийцам удалось соскочить с крючка благодаря мягкотелости присяжных, – мрачно произнес инспектор.
– Неужели вы на самом деле думаете, что убил Арчер?
Я вдруг обратил внимание на очень любопытный факт: за все время у инспектора Слака так и не появилась собственная версия убийства. Насколько легко или трудно будет добиться обвинительного приговора – вот что заботило его сильнее всего.
– Я бы хотел иметь побольше уверенности, – признался он. – Отпечатки пальцев, следы от обуви, свидетели, видевшие его поблизости от жертвы во время преступления… Я не могу рисковать и арестовывать его без веских оснований. Пару раз Арчер был в доме мистера Реддинга, но он обязательно скажет, что ходил туда, чтобы поговорить с матерью. А она приличная женщина… Нет, в сущности, я за версию, где убийца – та дама. Эх, если б я смог раздобыть доказательства шантажа – только в этом деле никакие доказательства не собираются! Одни теории, версии… Большая жалость, мистер Клемент, что на вашей улице не живет одинокая старая дева. Готов спорить, что от нее мы смогли бы получить ценную информацию, если б таковая была.
Его слова напомнили мне о предстоящих визитах, и я откланялся. Сегодня я впервые застал инспектора в добродушном настроении.
Первый свой визит я нанес мисс Хартнелл. Она, должно быть, высматривала меня из окна, потому что открыла дверь прежде, чем я позвонил, и, поприветствовав меня крепким рукопожатием, повела меня в дом.
– Вы очень добры, что пришли. Сюда. Здесь нам не помешают.
Мы вошли в микроскопическую комнатку размером с курятник. Мисс Хартнелл закрыла за собой дверь и с таинственным видом предложила мне сесть на стул (их было всего три). Я обратил внимание на то, что она наслаждается ситуацией.
– Я не из тех, кто ходит вокруг да около, – довольно оживленно, но при этом помня об обстоятельствах, произнесла она. – Вы знаете, как в деревнях вроде нашей любят посудачить.
– К сожалению, – сказал я, – знаю.
– На свете нет человека, который ненавидел бы сплетни сильнее, чем я. Я считала своим долгом рассказать инспектору полиции, что в день убийства я заходила к миссис Лестрендж, но ее не оказалось дома. Я не жду благодарностей за то, что исполняю свой долг; я просто его исполняю. Неблагодарность – это то, с чем человек сталкивается на каждом шагу, с первых дней жизни. К примеру, только вчера эта наглая миссис Бейкер…
– Да-да, – произнес я в надежде, что она прервет свою тираду. – Очень грустно, очень грустно. Прошу вас, продолжайте.
– Простой народ не знает, кто их лучшие друзья, – заявила мисс Хартнелл. – Когда я навещаю малоимущих, я даю советы, которые всегда своевременны. Но никто никогда не поблагодарил меня за это.
– Вы говорили инспектору, что заходили к миссис Лестрендж, – напомнил я.
– Именно так… кстати, он тоже не поблагодарил меня. Сказал, что обратится ко мне, когда сочтет нужным, – правда, не совсем этими словами, но смысл такой. В наши дни полисмены измельчали.
– Вполне возможно, – сказал я. – Так вы собирались рассказать мне что-то?
– Я решила, что на этот раз не пойду ни к какому противному инспектору. А вот священник – это истинный джентльмен, во всяком случае, некоторые из них, – добавила она.
Я понял, что меня причисляют к этим некоторым.
– Если я могу чем-то помочь вам… – начал я.
ebooksa