– О, я бы так не сказал. Она довольно практична, эта мисс Глэдис Крам. Чрезвычайно жизнеспособный экземпляр. Маловероятно, что она будет докучать моим коллегам проблемами со здоровьем.
Я сказал ему, что меня очень беспокоит Хоуз и что он крайне нуждается в отдыхе и смене обстановки.
После этих слов в манерах Хейдока появилась некая уклончивость. Его ответ показался мне не совсем правдивым.
– Да, – медленно произнес он, – думаю, так было бы лучше всего. Бедняга. Бедняга…
– Я думал, вы недолюбливаете его.
– Недолюбливаю… но не сильно. Однако мне жалко и тех, кто мне не нравится. – Через минуту или две он добавил: – Мне даже Протеро жалко. Бедолага – ведь его никто не любил. Слишком твердо верил в свою правоту. А потом его самоуверенность… Неприятная смесь. Он всегда был таким, даже в молодости.
– Я не знал, что вы были знакомы в те годы.
– О, были! Когда мы жили в Вестморленде, я имел практику неподалеку от него. Давно это было. Лет двадцать назад.
Я вздохнул. Двадцать лет назад Гризельде было пять. Странная штука время…
– Клемент, вы сказали мне все, что хотели?
Я удивленно уставился на него. Хейдок внимательно смотрел на меня.
– Есть еще кое-что, да? – спросил он.
Я кивнул.
Когда я шел сюда, я сомневался, стоит ли говорить об этом, но сейчас решил заговорить. Мне нравится Хейдок. Он хороший человек во всех отношениях. Я чувствовал, что то, о чем я хочу сообщить, может быть ему полезно.
Я пересказал свои беседы с мисс Хартнелл и мисс Уэзерби.
Доктор долго молчал после того, как я договорил.
– Все это абсолютная правда, Клемент, – наконец сказал он. – Я действительно пытался оградить миссис Лестрендж от всяческих беспокойств. Между прочим, она моя давняя знакомая. Но это не единственная причина. Та медицинская справка, что я подписал, – не фальшивка, как вы могли бы подумать. – Он помолчал и мрачно продолжил: – Только это между нами, Клемент. Миссис Лестрендж обречена.
– Что?
– Она умирает. Я даю ей максимум месяц. Теперь вы понимаете, почему я хочу уберечь ее от травли и расспросов?.. – Он продолжил: – Когда она в тот вечер повернула на эту улицу, она шла сюда, в мой дом.
– Раньше вы об этом не говорили.