Проект «Джейн Остен»

— Из Йоркшира.

— Он знает, что фауна здесь другая?

— Похоже, ему очень хочется остаться.

— Как он намерен успевать и садом заниматься, и исполнять обязанности камердинера?

— Что-нибудь придумаем. Возможно, садоводство пойдет ему на пользу. Он будет уставать и прекратит подслушивать под дверями.

Я никогда не упоминала о своих подозрениях вслух и удивилась, обнаружив, что Лиам их разделяет.

— Жаль, что тебе не удалось избавиться от него и оставить Роберта.

Лиам не ответил.

— Есть в Дженксе что-то, что не дает мне покоя. Кажется, он в тебя влюблен.

— Уверен, что это не так.

Генри написал прекрасное письмо, проникновенное и информативное; читая его, я чувствовала, как во мне растет симпатия к его автору. Он уезжает в Оксфорд и несколько месяцев поживет у друга, пока будет готовиться к принятию сана. Эдвард пообещал ему место викария в Чотоне; доход будет небольшим, но все же лучше, чем никакого. Впрочем, сложив его с моим приданым, мы будем иметь достаточно средств, чтобы пожениться. Меня восхитило, с какой дипломатической деликатностью он все это сформулировал, но, когда я дочитала эту часть письма, симпатий к Генри во мне поубавилось. В заключение он пообещал, что навестит меня в Чотоне, как только сможет.

— Значит, ты поговорил с ним о деньгах? — спросила я, вернув письмо Лиаму. — Сколько у меня в итоге приданого? Разве мы это обсуждали?

— Пятнадцати тысяч вполне хватит. — Он сворачивал и разворачивал письмо, но читать его, похоже, не торопился.

— Всего-то? — Для женщины это была внушительная сумма, но с учетом того, за каких богачей мы себя выдавали, она казалась несерьезной. — Он расстроился?

— Чуть больше половины оставшихся у нас денег. Я решил, что этого хватит. — Он добавил: — Генри сильно повезет, если на данном этапе своей жизни он сумеет найти себе жену хоть с каким-нибудь приданым. Может, он и расстроился, но вида не подал. — Лиам встретился со мной взглядом; мы оба невольно остановились.

Я задала свой вопрос в шутку. Какова величина моего воображаемого приданого? Мне стало не по себе от его ответа — от заключенного в нем допущения, что наше притворство может стать реальностью, что портал не откроется и Лиаму придется распрощаться с половиной наших денег и выдать меня за Генри Остена. Но он не мог всерьез допускать такой вариант. Если мне предстоит провести здесь остаток жизни, то сносной она будет только в компании Лиама, вдруг осознала я — и тут же отбросила эту опасную мысль.

— Как мы все это провернем? — спросила я. — Мне надо каким-то образом добраться до писем и рукописи и успеть разорвать помолвку до того, как Генри поселится в Чотоне и возглавит приход.

И до того, как придет ответное письмо с Ямайки. И не опоздать при этом к открытию портала.

Я с ужасом предвкушала, как буду жить с Лиамом в таком маленьком доме, и в некоторой степени мои опасения оправдались. Двери в наши спальни выходили в узкий коридор и располагались друг напротив друга; напрягши слух, я могла уловить скрип его кровати, когда он укладывался спать, или плеск воды в тазу, когда он умывался по утрам. Посмеиваясь сама над собой, я ходила исключительно в уличный туалет, невзирая на дождь, темноту и холод, ибо не хотела звонко журчать, писая в ночной горшок.

В огороде засадили холодный парник. Мы приобрели куриц и двух коров джерсейской породы, смотреть за которыми отрядили Тома. К нам прибилась черная кошечка с белым носочком — поначалу она ютилась в хозяйственных пристройках, но в конце концов проникла в дом. Я не хотела давать ей кличку, ибо это означало бы, что мы берем на себя ответственность за нее, но вскоре ее прозвали Элис Би. Под присмотром Сары и миссис Смит я научилась сбивать масло и мягкий сыр, отличать сорняки от рассады и варить пиво. Несколько платьев — одни из первых, что я купила осенью, — пришлось низвести до рабочей одежды. Я была при деле от первых лучей солнца до самого заката и чувствовала себя удивительно счастливой. Усталость избавила меня от бессонницы, и теперь мысли о проблемах и опасной близости к Лиаму редко лишали меня сна.