Двор Чудес

Изумление застыло на пресыщенном, видавшем многое, лице сицилийки.

– Знаю, ваш прапрадядюшка предал Лакриму сто лет назад. Джузеппе рассказал мне. Также известно, что с тех пор, как он покинул братство, вы мечтаете убрать его.

– Не просто покинул братство! – рявкнула Равенна. – Он сбежал задолго до моего рождения, забрав с собой сокровища Лакримы, с помощью которых сколотил состояние и имя при Дворе. Этот первоклассный лизоблюд мертвых дошел до того, что согласился на трансмутацию! Заплатил золотом Факультету за графский титул, чтобы избежать вендетты бывших братьев по оружию. И прилепил мушку в угол глаза, чтобы скрыть татуировку и следы прежней жизни. Мои предки распространили договор, обещав награду за его напудренную голову. Ах! Сгораю от желания отсечь ее, чтобы наказать за предательство! Но он скрывается в Версале вместе с другими кровопийцами и добраться до него невозможно.

Крестная Мать гневно сложила пальцы в «рога», звякнув золотыми браслетами.

– Позвольте мне выполнить этот договор и осуществить вендетту.

– Не принимай меня за дуру! Неужели ты думаешь, что я отправлю тебя в Версаль без гарантии?

– Нет, не в Версаль. Сюда, в Париж. – Я выдержала тяжелый взгляд атаманши. – Вам должно быть известно, что Нетленный проводит большой бал 20 декабря в Лувре, накануне Ночи Тьмы. Там будет весь Двор, включая Маркантонио. Как оруженосец Короля я тоже приглашена. Там я смогу подобраться к вашему врагу и уничтожить его. Предлагаю вам его голову в обмен на свободу Наоко.

Повисла благоговейная, почти религиозная тишина. Не только предводительница банды смотрела на меня во все глаза, но и разбойники. Эти преступники отреклись от всех человеческих ценностей, кроме одной, доведенной до крайности: верности. В их глазах нет бо́льшего греха, чем предательство братства. И нет важнее долга, чем покарать изменника.

– Должна признать: это была бы большая удача, прежде чем мы покинем Париж, – произнесла атаманша. – Мой прапрадед, Крестный Отец Челестино управлял Лакримой, когда его брат Маркантонио сбежал с сокровищами. Месть – блюдо, которое лучше подавать холодным… Спустя столетие пришло время отведать его!

Ее губы растянулись в плотоядной улыбке, обнажая несколько золотых зубов.

– Скажи мне, Гастефриш: даже если тебе удастся устранить этого bastardo, маловероятно, что ты останешься в живых.

– Я готова пойти на риск.

– Нет, прошу, Диана! – охнула Наоко.

Пусть имя мое фальшиво, зато у меня есть настоящая подруга, которая смотрела сейчас на меня, умоляя.

– Решение принято, Наоко.

Я спокойно и уверенно посмотрела на девушку, ставшую частью моей семьи. Не той, что отняли у меня. Ее я навсегда сохраню в сердце. А той, что подарила жизнь. Наоко, Монфокон и Орфео – моя семья, измученная, потрепанная ударами судьбы, починенная на скорую руку, состоявшая из тех, кого жизнь, как и меня, разрывала на части. Они – подарок небес, более ценный, чем что-либо другое. Я буду защищать эту семью до конца!

Я снова решительно обратилась к Равенне:

– Необходимы три условия, чтобы осуществить мой план.

– Три условия? – усмехнулась та. – Однако ты жестка в переговорах. Если каким-то чудом останешься в живых, добро пожаловать в Лакриму. Так какие у тебя требования?

– Во-первых, поклянитесь, что освободите Наоко, как только узнаете об Абсолютной Смерти Маркантонио.