– А твоя рука снова свободна, если не ошибаюсь. – Девушка улыбнулась, показав идеально ровные, белоснежные, словно жемчуг, зубы. – Ты заслуживаешь достойную жену, под стать тебе самому.
Я не могла поверить: похоже, выскочка флиртовала! А она из тех девушек, которые всегда добиваются того, чего хотят. Я могла подтвердить, что многие в кулуарах дворца теряли голову от гордой осанки и таинственной ауры индийца. Вероятно, этого было достаточно, чтобы вызвать интерес красавицы. Сурадж привлек ее внимание так же, как блеск бриллиантового ожерелья в витрине ювелирной лавки на мосту Менял. Не говоря уже о том, что юноша приехал из Индии с богатыми дарами магараджа Джайпура, чтобы с роскошью представлять свою страну при французском Дворе.
– Я… э-э-э… Сосредоточимся на задании, которое поручил нам Король, – смутился оруженосец.
Он искоса бросил на меня взгляд, будто боялся, что я проболтаюсь. Я успокоила Сураджа кивком: он в безопасности. Я никогда не выдам его секрет…
…если только он не встанет на моем пути в борьбе за Даму Чудес.
В сумерках, спрятав лица под капюшонами, мы покинули постоялый двор. Через квартал Кровавого Мишеля мы направились в сторону Сены, пробираясь сквозь толпу простолюдинов, которые спешили вернуться в свои дома до начала комендантского часа. Позади остался Гран Шатле, где Л’Эский, должно быть, уже волновался о судьбе оруженосцев.
Квартал Ле-Аль – район торговцев на правом берегу, такой же суматошный, как и квартал студентов на левом. Проезжая мимо мясных и овощных лавок, мы наблюдали, как продавцы закрывали витрины железными ставнями, чтобы защитить товары от монстров, рыскающих в ночи в поисках жертв.
Когда стало смеркаться, и температура опустилась ниже нуля, я невольно сжалась. Может, на мне и доспехи оруженосца Короля, но я все та же простолюдинка, со страхом ожидающая наступления темноты.
Родители вдолбили мне в голову правила Кодекса Смертных. Не из уважения к повелителям ночи, а чтобы уберечься от их жестокости: вампиры имели право нападать на зевак, имевших несчастье оказаться на улице после захода солнца.
Внезапно на повороте пустынного перекрестка мы увидели маленького уличного певца в лохмотьях и дырявых башмаках. Его чистый тоненький голосок уносился в небесную высь, щеки посинели от холода.
Сердце сжалось при виде ребенка, все еще находившегося на улице в этот поздний час, в полной власти кровопийц, о которых сам рассказывал в песенке!
Оставив товарищей, я бросилась к мальчонке:
– Уходи скорее, парнишка!
Огромные глаза на истощенном лице подозрительно зыркнули на меня. Пряча свои под глубоким капюшоном, я вряд ли могла вызывать доверие.
– Тебе некуда пойти? – спросила я как можно мягче.
– Да, мадам. Отец приказал не возвращаться домой, пока не заработаю хотя бы одно су, – отвечал малыш, вытирая сопливый нос рукавом в заплатах.
Картуз у его ног был пуст. Я достала блестящую монету из своей котомки и сунула ее в маленькую замерзшую лапку. От изумления глаза мальчишки почти вывались из орбит.
– Быстрее, беги греться!
Он поднял картуз и дал деру: только его и видели.