Женщина, кивнув, встала. Теперь она вполне владела собой, мрачная и холодная.
Когда она повернулась к двери, заговорил мистер Кин:
– Что вы сделали с револьвером, леди Дуайтон?
На ее лице промелькнуло выражение неуверенности.
– Я… я уронила его на пол. Нет, кажется, я выбросила его в окно… Ох! Я уже не помню. Какое это имеет значение? Я почти не понимала, что делаю. Это не имеет значения, не так ли?
– Нет, – ответил мистер Кин. – Это едва ли имеет значение.
Она посмотрела на него с недоумением, к которому примешивалось нечто напоминающее тревогу. Потом откинула назад голову и величественно вышла из комнаты. Мистер Саттерсуэйт поспешил вслед за ней. Ему казалось, что она в любую минуту может упасть в обморок. Но леди Дуайтон уже преодолела половину лестницы, не выказывая никаких признаков недавней слабости. У подножия лестницы стояла испуганная горничная, и мистер Саттерсуэйт повелительным тоном сказал ей:
– Позаботьтесь о вашей госпоже.
– Да, сэр. – Девушка уже была готова подняться вслед за женщиной в синем платье. – Ох, прошу вас, сэр, они ведь его не подозревают, правда?
– Кого не подозревают?
– Дженнингса, сэр… О! Он ведь и мухи не обидит, правда.
– Дженнингса? Нет, конечно, нет. Идите и позаботьтесь о госпоже.
– Да, сэр.
Девушка быстро побежала вверх по лестнице. Мистер Саттерсуэйт вернулся в комнату, из которой только что вышел.
– Будь я проклят! – удрученно произнес полковник Мелроуз. – Тут нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Это… это напоминает глупые поступки чертовых героинь из романов.
– Так не бывает, – согласился мистер Саттерсуэйт. – Это похоже на театральный спектакль.
Мистер Кин кивнул:
– Да, вам же нравятся театральные постановки, разве нет? Вы из тех людей, которые могут оценить хорошую актерскую игру, когда видят ее.
Мистер Саттерсуэйт пристально посмотрел на него.
В последовавшей за этим тишине до них донесся какой-то далекий звук.