Голод

Похоже, эти слова наконец-то решили дело.

– Что ж, хорошо. Пожалуй, среди людей тебе будет спокойнее.

Тамсен помогла ей собрать скудные пожитки, а перед тем, как поцеловать Элиту на прощание, от всей души посоветовала никогда не оставаться с Льюисом Кезебергом наедине.

* * *

Увидев, каково живется застрявшим у озера Траки, Элита не поверила собственным глазам. Их шалаши оказались нисколько не лучше шатров ее семьи, и переполнены были в точности так же. Из домика, где остановилась семья Вирджинии в компании с Грейвсами, навстречу пришедшим высыпала целая толпа народу. Что ж, по крайней мере, в этой толпе оказался и Томас. Едва заметив Элиту, он опрометью бросился к ней и обнял ее у всех на глазах.

– Что ты здесь делаешь? – прошептал он.

От его прикосновения все тело обдало жаром. Видя, как на них пялятся, Элита вмиг покраснела.

– С тобой повидаться пришла.

Услышав это, Томас переменился в лице, сделался замкнутым, мрачным.

– Не стоило тебе сюда приходить, – сказал он. – Опасно тут.

– Там, где застряли мы, тоже опасно, – возразила Элита.

Если Томас велит ей отправляться назад, ее сердце разорвется на части… но он только и сказал:

– Идем.

Взяв Элиту за руку, Томас повел ее прочь от толпы, и тут она заметила невдалеке Кезеберга с Вирджинией. Склонившись так, чтоб оказаться с нею лицом к лицу, Кезеберг что-то втолковывал ей – негромко, почти неслышно. Вирджиния слушала его, оцепенев, побледнев, точно снег под ногами. Сердце Элиты сжалось в предчувствии недоброго. Что Кезебергу от нее нужно?

Секрет Вирджинии Элите чуть позже преподнесли, как на блюдечке, девчонки Грейвсов – двенадцатилетняя Лавиния Грейвс и девятилетняя Нэнси. Льюис Кезеберг сказал девчонкам, что в обозе собираются завести новый обычай: каждую ночь приносить по ребенку в жертву волкам. Родители, сказал, обо всем знают, так что к ним бежать с жалобами бесполезно. Последнее слово все взрослые согласились оставить за ним, чтоб самим не выбирать, кому из детей придется умереть, а договорились об этом ради всей партии, для блага большинства, совсем как те индейцы, привязавшие к дереву одного из своих мальчишек. Хочешь не хочешь, а без жертв – никуда.

Однако тебя он пощадит, если пойдешь с ним в лес и сделаешь, что скажет.

– Не так уж все это страшно, – сказала Лавиния Грейвс, хотя выражение ее лица говорило совсем другое. Во время рассказа она как-то чудно улыбалась, озиралась вокруг беспокойно, нервно, точно колибри. – Он только под юбкой шарит да щупает.

– А мне эту штуковину в руку сунул и велел держать крепче, – добавила Нэнси Грейвс.

Говорила она еле слышно, а отощала так, что казалась пустой изнутри, будто призрак.

Элита замерла. Воздух колом застрял в горле, словно ее держит под водой невидимая рука. Зачем ее, дуру, сюда понесло? Ясное дело, Томасу обо всем этом не расскажешь: только хуже выйдет. С Кезебергом ему не справиться.

Ее очередь настала еще до того, как она провела возле озера Траки первые двадцать четыре часа. Элита с Томасом рискнули отправиться в лес: ему пришло в голову поискать рыбу в ручье.