– Как ты меня назвал? Ты… узнал меня?
Призрачный огонёк подпрыгивал вверх-вниз, словно от радости. Голос у него был совсем юный.
– Конечно, узнал!
Се Лянь вспомнил, как неопрятно сейчас выглядит, и смутился. Принц поднёс кулак ко рту, ему захотелось сказать, что дух ошибся, но вместо этого он заговорил о другом:
– Почему ты остался? Я ведь только что освободил вас от страданий[11]. Неужели что-то пропустил?
Душа неизвестного подлетела чуть ближе. Позади неё под покровом ночи по реке проплывали мириады фонарей.
– Нет. Вы всё сделали правильно. Просто я сам не хочу уходить.
– У тебя остались неисполненные желания?
– Да.
– Не поделишься? Я мог бы попытаться помочь тебе, если это в моих силах.
– Человек, которого я люблю всем сердцем, ещё в этом мире.
Помолчав немного, Се Лянь спросил:
– Вы были женаты?
– Нет, ваше высочество. Мы не связаны узами брака.
– А…
– Возможно, этот человек меня даже не вспомнит. Мы и парой слов не обменялись…
«Надо же, какая любовь! И парой слов не обменялись, а он всем готов пожертвовать ради неё! Должно быть, она невероятная красавица…» – подумал принц, а вслух спросил:
– И чего ты хочешь?
– Хочу оберегать свою любовь.
Другие в таких случаях обычно говорили «хочу рассказать о своих чувствах», «хочу приласкать» или что-нибудь жуткое, вроде «хочу, чтобы мы ушли вместе». Се Лянь даже опешил: