Презрение во взгляде и голосе принца было настолько явным, что Безликий Бай даже повысил голос:
– Как… Как ты меня назвал?
Се Лянь, не обращая на него внимания, спокойно обратился к толпе:
– Если вы пронзите меня мечом, со мной ничего не случится. Как вы могли убедиться за эти два дня, я бессмертен. Но каждый может нанести лишь один удар, без глупостей. Главное, слушайтесь меня, а не то снесу голову. Поверьте, мне под силу одной рукой перебить сотню.
Безликий Бай, не веря своим ушам, прошипел:
– Ты, ничтожество, погубившее свою семью и родину, смеешь называть меня дрянью?
Люди не разбегались, но никто из толпы не решался взять клинок из рук Се Ляня. Безликий Бай, которого принц словно не замечал, злился всё сильнее.
– Ладно, – выплюнул он. – Посмотрим, во что ты превратишься. Сам напросился. Но, чем бы это ни кончилось, не беги потом ко мне плакать и жаловаться!
Пока он распинался, свинцовые тучи опустились ниже – казалось, они вот-вот рухнут на землю. От завываний бесчисленных ликов было не скрыться, и наконец один перепуганный мужчина, держа на руках ребёнка, подошёл к принцу и взял меч со словами:
– Я… Я хочу, чтобы мой сын попытался…
Остальные по-прежнему колебались.
– Ты и впрямь на это решишься?!
Мужчина и сам терзался сомнениями, но, набрав побольше воздуха в лёгкие, выпалил:
– Но… Но он, похоже, и впрямь не умрёт! Простите, я искренне сожалею! Мой сын… – с этими словами он закрыл ребёнку глаза ладонью и велел ему взять меч.
Безликий Бай не вмешивался, лишь стоял в стороне и ехидно посмеивался. Се Лянь сжал кулаки, приготовившись к боли, которая через мгновение пронзит его тело, и повторял про себя: «Ничего, я уже столько страдал – привыкну. Ничего!»
Остриё чёрного меча уже нацелилось в живот принца, он зажмурился, но удара не последовало, вместо этого раздался звон металла и Се Лянь услышал крик:
– Так нельзя!
Принц резко повернул голову и увидел торговца водой. Видимо, тот с самого начала стоял в толпе, а теперь не выдержал и вмешался.
– Так нельзя! Посмотрите, у него же рана в животе! Даже если он не умрёт, кровью-то всё равно истекать будет!
Отец ребёнка нахмурился и со страдальческой миной замямлил: