— Об этом он сам тебе скажет.
В школьном доме, что стоял на отшибе, у самого Чулыма, светилось только одно окно. В прихожую из кухни собранно шагнул молодой коренастый мужчина. Участковый уполномоченный Былин был без формы, в черном, узком пиджаке, старых брюках и легких ичигах с рыжими брезентовыми голенищами.
— А, хозяйка явилась…
— Явилась не запылилась…
Никольская заглянула в кухню.
— Вы уже здесь, Николай Васильевич… Я сейчас свет зажгу, проходите в комнату. А ты, Тихон, чего застрял у порога?!
Романов бывал у учительницы еще школьником. И все за книгами. Летом-то, понятно, читать времени нет, а в зимы захаживал частенько.
В большой комнате Олимпиады Степановны всегдашняя пугающая чистота. Рабочий стол у окна, большой застекленный шкаф с книгами, на серых полосах обоев несколько цветных литографий в хороших рамках. Посредине комнаты другой, круглый стол, застланный пестрой ковровой скатертью. Керосиновая лампа под широким абажуром хорошо освещала яркий рисунок больших диковинных цветов на ворсистой ткани.
Никольская хлопотала на кухне, постукивала там посудой. Былин вертелся на стуле и жаловался Тихону:
— Мне домой плыть, а она с едой занялась!
Белобородов поднял от газеты маленькую сухую голову, кашлянул и осторожно вмешался в разговор:
— Что нового в Озерном, в сельсовете?
— Какие у нас новости, — покосился Былин на радиста. — Бабы от похоронок ревут.
В своем неизменном черном платье с узким белым воротничком вошла Олимпиада Степановна, принялась расставлять на столе тарелки. Поправила волосы и смущенно улыбнулась.
— Ну-с, мальчики, устраивайтесь и не взыщите за ужин. А давно у меня столько мужчин в доме не собиралось. Молодею я с вами, право!
Романов есть не хотел, но стол выглядел так бедно, что отказаться было неудобно. Ели подогретый картофель с малосольными огурцами. Хлеба у учительницы оказалось мало, тонкие ржаные ломтики стыдливо просвечивали на белизне мелкой тарелки.
Навалясь на стол, Былин жевал шумно. Поднял свое щекастое лицо и укорил Тихона:
— Вижу, партийца-то в черном теле держишь… Куда это годно! Недооценкой актива пахнет… Ты же сверх пайка хлебную дотацию базаришь налево и направо. По килограмму в день травишь и кому…
Романов открыто посмотрел на участкового и заставил себя улыбнуться — знакомую песню тот завел…
— Я, Михаил, рабочих кормлю. Перевыполнил кто норму — обязан дать дополнительно хлеб.
ebooksa