Оранжевый солнечный шар спустился ниже уровня облаков, последние, еще теплые лучи освещают город, быстро клонясь к закату. Я не отвечаю Остину – все мои мысли о том, как представить ему Сад.
Мы огибаем последний угол, проходим мимо музыкального магазина «Ритм и чудо» к нашему месту назначения.
За Книжной лавкой Уильям вручную наносит на окно «С иголочки» надпись.
– Келси, мне кажется, тебе стоит лучше продумать план, прежде чем… прежде чем стресс…
– Прежде чем я окончательно двинусь?
Он вздыхает снова, молчит.
Я обхожу его, не давая зайти в магазин.
– Просто подожди, пока не увидишь Сад. Потом поговорим о моем состоянии. Обещаю.
Остин дважды кивает, сжав челюсти. Похож на врача, осматривающего смертельно больного пациента.
Совершаю ли я большую ошибку?
Последний раз я покинула Сад довольно болезненно, а теперь пытаюсь вернуться, да еще и привести с собой незваного гостя?
Но мы не будем заходить далеко. Только до мраморной скамейки у магнолии: достаточно, чтобы увидеть раскидистый дуб, прогнувшийся под весом кушаний стол, мерцающие глобусы, развешанные повсюду, людей. А потом мы уйдем – тем же путем, что пришли, тихонечко – и он поймет, почему я в последнее время такая непонятная и отстраненная, а я пойму, есть ли в нем хоть капля воображения, по крайней мере, достаточно ли для человека, с которым я могла бы провести жизнь.
Да. Пожалуй, это слишком.
Я забегаю в магазин и хватаю железный ключ, хотя он нам не должен понадобиться, затем возвращаюсь на улицу к Остину. Сердце стучит как бешеное, металл ключа холодит пальцы.
– Я припарковался в соседнем квартале. Я могу довезти…
– Не нужно. – Я вдыхаю вечерний воздух. – Мы уже…
После нескольких походов в Сад я начала понимать, как попасть внутрь. Нужно не только подкараулить закат, время между времен, но и почувствовать определенное настроение – творческая открытость, желание, а не скептицизм, который я вижу крупными буквами на лице Остина.
– Что уже? Где этот «сад»? – Он подчеркивает последнее слово кавычками в воздухе.
Я морщусь.