– А не жирно ли?
– Вот я к этому и веду. Я хочу, чтобы вы поняли – три процента пойдут вам за содействие.
– А я смотрю, вы ловкий парень, Крутец. – Коннетабль перестал улыбаться.
– Здесь, в Рютте, я вижу больше возможности, здесь всем денег хватит: и барону, и вам, и мне. Нужно только приложить руки и голову.
– Вы разбираетесь в людях.
– Я стараюсь быть таким, господин коннетабль.
– Только вот со мной вы просчитались. – Речь Волкова стала сухой и колючей. – Я люблю деньги, Крутец, да, люблю. Но я не буду делить проценты за спиной барона. Я вообще ничего не люблю делать за спиной. Имейте в виду: я не из купчишек, я из солдат. А у солдат все то, что делится втихаря от других, одобрения не вызывает. В ротах и корпорациях все делится честно и открыто. И свои проценты я должен получать не от вас, а от барона. Запомните, Крутец, на всю жизнь: ловкость и хитрость работают вбыструю, а порядочность и честность работают вдолгую, на репутацию, а репутация – это капитал.
Юный Крутец стоял и мял в руках берет, растерянный и смущенный.
– Пишите контракт, двадцать четыре талера в год и семь процентов годовых. Принесете мне его – я поговорю с бароном.
– Спасибо, господин коннетабль, – обрадовался Крутец и надел берет.
Они пошли в донжон, сели за стол. Крутец раскраснелся и попросил принести пиво. Выпив пиво, Волков огляделся и сказал:
– Ёган, сходи-ка в трактир.
– Чего еще? Ночь на дворе, чего вы забыли в трактире?
– Позови-ка мне Брунхильду.
– Господин, ну какая вам сейчас Брунхильда, сами еле ходите, неделю назад без памяти лежали в жару, а вам Брунхильду подавай! Вам поспать бы надо да поесть.
– Не перечь мне, дурень, иди за Хильдой.
– Вот она вам сдалась-то…
– Иди в трактир, лентяй, только сначала помоги мне в покои подняться.
– Вот и я о чем! По лестнице еле ходите, а Бруньку, значит, осилите, – бубнил слуга, помогая господину. – Не ровен час помрете, а все туда же… Брунхильду ему веди!
– Я бы при смерти был и то попросил бы Брунхильду, – сказал Сыч, тоже помогая Волкову подниматься по лестнице.
ebooksa