Нечто из Рютте

– Ведьма звала его господином, – говорила Агнес.

– Ты мне это уже рассказывала. А где она сама, знаешь?

– Нет, знаю, что далеко. Не вижу ее и не слышу.

– Ушла, значит, – задумчиво произнес солдат, – может, и господин ее ушел?

– Может, – пожала плечами Агнес.

Волков видел, что почему-то девочка не любит рассказывать о том, что видела в шаре. Каждое слово приходилось тянуть из нее клещами. Наверное, потому что девочка стеснялась, поэтому он и не позволял никому присутствовать при этих разговорах, кроме монаха. А монах сидел рядом и слушал. Он всегда молчал, когда коннетабль говорил с Агнес. А на этот раз он произнес:

– Значит, мы больше никого не знаем, кто мог бы указать, где прячется вурдалак?

– Я не знаю, – сказала Агнес, – шар не показывает.

– А как же вы узнали про ведьму до того, как к нам попал шар? – продолжал спрашивать монах.

– Сыч видел, как ее сынок принес письмо трактирщику, а трактирщик написал письмо в замок. Видимо, к молодой госпоже.

– А шар не говорит о госпоже Хедвиге ничего? – не отставал брат Ипполит.

– Говорит, – недовольно ответила Агнес. – Говорит, что наш коннетабль мечтает о ее заднице.

– Что? – Волков нахмурился и глянул на девочку.

– Стекло говорит, что вы и во сне, и наяву алчете госпожу Хедвигу, – сказала Агнес.

– Прикуси-ка язык, – велел Волков. – Разговорилась.

– А еще что шар показал про нее? – продолжал монах.

– Больше ничего, – ответила девочка.

– Я не алчу госпожу Хедвигу, – сказал солдат.

– Мне и монаху можете врать, – резонно заметила Агнес. – Да и себе можете врать, а вот стеклу вы не соврете! Вы о ней все время думаете. И про приданое думаете. У вас все мысли только, что мертвеца поймать и на ней жениться.

– Прикуси язык, – сухо повторил коннетабль, холодно глядя на девочку. – Ишь, разговорилась. Слушаю тебя, пока вурдалака не поймали. А как поймаю, пойдешь в трактир лавки за пьяными мыть. – Лицо девочки сразу переменилось, она заметно испугалась.