А солнце разгоняло туман, светило не через облачка, не лучиком, а жарило во всю мощь уходящего лета. Оно осветило мерзкое, запущенное старое кладбище, разогнало туман, а заодно и мрачное предчувствие смерти. Перед ними было просто замшелое и мрачное здание, сложенное из огромных камней. В двадцати шагах от склепа Волков поднял руку, приказывая остановиться.
Все стояли тихо, даже собаки его понимали и не лаяли. Все ждали, что будет делать командир, а коннетабль крикнул:
– Эй, кровосос, я знаю, что ты нас слышишь! Выходи, мы пришли за тобой!
Он не знал наверняка, но очень, очень надеялся, что вурдалак там. Самое страшное, чего он больше всего боялся, – это то, что склеп окажется пуст.
– Я знаю, что ты там! И не надейся, я не полезу в твою могилу. Я привел достаточно людей, чтобы нарубить хвороста и дров. Я завалю дровами весь склеп по самую крышу. Я привез бочку жира, я запеку тебя, как гуся в печи!
Он замолчал, но ничего не происходило. Светило солнце, было тихо, даже птицы не пели.
– Ну что ж, значит, быть посему, – кричал солдат.
Надежда на то, что вурдалак там, у него таяла, но отступать он был не намерен. И Волков крикнул мужикам, что были сзади:
– Эй, вы, рубите жердины, подопрем дверь! Запечем этого гуся!
И тут, напугав многих, заунывно и страшно заскрипели старые петли. Дверь из железных прутьев с грохотом ударилась о стену склепа, распахиваясь настежь. И из склепа вышел он. Вурдалак остановился, щурясь на солнце, по колено в воде. Это был молодой, белокурый, абсолютно белокожий красавец, его штаны были изрядно потрепаны, а рубаха, некогда белая, была серой и буро-черной на груди и животе. Солдат даже думать не хотел, сколько человеческой крови засохло на этой рубахе. Вурдалак, продолжая щуриться от солнца, пошел навстречу людям, он улыбался. Остановился в десяти шагах прямо перед копейщиками, что стояли перед Волковым. Его зубы были на удивление белы, сам он был бледен, грязные волосы до плеч и никакой растительности на лице.
– Вот вы какой, коршун-ворон! – произнес он звонко и отчетливо. – Снимите-ка шлем, коннетабль, а то за ним и бугивером я не вижу вашего лица.
И тут Волков неожиданно заметил, что люди его стали волноваться, принялись шептаться и смотреть на своего коннетабля.
– В чем дело? – видя их замешательство, рявкнул солдат. – В чем дело?
Стоявший перед ним стражник повернулся к нему и произнес с испугом:
– Так это наш молодой барон…
– Какой еще барон? – не понял Волков.
– Наш молодой барон, сын нашего барона, что сгинул на войне.
– Вы удивлены, коннетабль? – с усмешкой произнес вурдалак. – Холопы узнали меня. Сержант, ты ведь тоже меня узнал?
Волков глянул на сержанта. Тот смотрел на вурдалака с ужасом и удивлением. И тут коннетабль почувствовал себя неуверенно и от души пожалел, что не дождался барона. Он даже представить не мог, что сержант может выглядеть таким растерянным, и понял, что нужно что-то делать.
Из-под шлема и бугивера докричаться до кого-то непросто. Железо глушит голос. Солдат это знал и знал, что докричаться нужно, поэтому заорал изо всех сил:
ebooksa