— Вы хотите сказать, у моей бабушки с вашей мамой была переписка?
— Да-да! Переписка! То есть они были… подругами?
О том, что у Наставницы есть подруга замужем за итальянцем, я не слышала ни разу в жизни.
— Мамуля очень любит вашу бабулю! — добавил Аньоло.
— Да что вы? Ничего об этом не знала. А они вообще встречались когда-нибудь в реальности?
Похоже, этого вопроса он не понял. Я переспросила словами попроще.
— А… — сообразил он. — Нет-нет! Не встречались! Но моя мамуля очень хотела встретиться. Даже хотела приехать на… поминки? Но у нее тоже заболела… мама мужа? И она не могла уехать из Италии. А мамы мужа уже больше нет.
— Вот как? То есть они не встречались, но переписывались?
—
— Да не может быть! — невольно вырвалось у меня.
В глазах Аньоло блеснули слезы.
— Я вас не обманываю. Аньоло — людям — не врет!
— Ох, простите! — тут же поправилась я. — Я не в этом смысле… Просто не могу поверить!
— Вот! Почитайте сами — поймете. Ваша бабуля очень добрая. И очень вас любит.
Вот еще, фыркнула я про себя. Но почему-то уже и сама едва не расплакалась.
— А теперь Аньоло… пойдет? Был очень рад вас увидеть!
— Как? Уже уходите? А что у вас дальше?
— Дальше я… учу японский дальше! Иностранный студент, — ответил он невпопад. С таким гордым видом, что, хотя вопрос мой был не об этом, я не стала ничего уточнять.
— Спасибо за все.
Он взвалил обратно на спину рюкзак — теперь уже заметно легче прежнего. И, рассыпаясь в неуклюжих поклонах, попятился к двери. На журнальном столике остался пакет — якобы с письмами Наставнице от итальянской подруги.