Темные празднества

– Я его уговорю, – обещает Грейс. – Вам заплатят шесть фунтов, если вы гарантируете нам результат. – Улыбка сползает с лица девушки, когда она обращается к Клементсу. – У нас не так много места. Полагаю, вы будете не против постелить себе на чердаке. Вверх по лестнице, перила не позволят вам заблудиться.

Недовольный ее пренебрежительным отношением, Клементс покорно уходит.

– Я провожу вас обоих в ваши комнаты, – предлагает Грейс, а затем останавливается на лестнице возле портрета, скрытого за шторой из пурпурной тафты. – Это моя тетя, покойная леди Кэрью. – Она отодвигает ткань, чтобы мы могли рассмотреть портрет.

Молодая женщина, пожалуй, даже девушка, изображенная на нем, выглядит как живая благодаря карим глазам, которые словно следят за нашими движениями, и руке, которой она обнимает выпуклый живот. На портрете слева от нее – лорд Кэрью. Только вступивший в пору юности, он смотрит на свою молодую жену.

– Мой дядя снискал расположение покойного короля, и тот вознаградил его своей наследницей. Она умерла во время родов вместе с ребенком. – Своей откровенностью Грейс немного напоминает мне Альтамию, однако девушке не хватает ее мягкости. – Я еще не родилась, когда она умерла, – рассказывает Грейс, пока Уилл бормочет себе под нос соболезнования. Затем она останавливается на лестничном пролете второго этажа. – Судья Персиваль, ваша комната в конце коридора, справа.

– Спасибо, – благодарит он.

– Наши матери, сестры лорда Кэрью, были близнецами, – добавляет она, как только Уилл уходит, и указывает мне еще на один семейный портрет, когда он закрывает за собой дверь комнаты. Я узнаю лорда Кэрью в мальчике, стоящем в центре полотна вместе с родителями. Две молодые девушки расположились по краям портрета. На них – черные платья, отделанные золотом, а в руках они держат одинаковые носовые платки, украшенные мехом белого горностая, с вышитыми на них анютиными глазками. Грейс стоит почти вплотную к картине. – Моя мама должна была сопровождать моего дедушку в Йорк, но вместо этого он взял с собой мою тетю, маму Альтамии, после того, как она его чем-то разозлила. – У меня складывается ощущение, что девушка размышляет вслух, пока она вдруг не оборачивается ко мне. – Если бы не это, то моя мама встретила бы отца Альтамии, и я жила бы в Йорке, а она оказалась бы здесь, на моем месте: не жена, не вдова, а что-то среднее между горничной и домоправительницей.

– Альтамии тоже непросто.

Она воспринимает мои слова как упрек, и тон ее становится резким:

– Да, она ясно дала мне это понять в своих письмах. Именно мой дядя нанял Клементса. Он пообещал доставить к нам судью Персиваля. Дядя жалеет, что Альтамия пострадала, но это сделает ее сильнее. Я не желаю зла своей кузине. Это нормально – представлять себя на месте кого-то другого. – Грейс с головы до ног смеряет меня взглядом. Этому неудобному моменту приходит конец, когда она вдруг резко направляется в сторону моей спальни. – Я велела слугам приготовить для вас эту комнату.

В центре спальни возвышается деревянная кровать с балдахином из желтого шелка. В камине теплится огонь, а в углу стоят шкаф из темного дуба, мраморный комод, два кресла и зеркало.

Задержавшись в дверях, Грейс приподнимает каблук туфельки над одним из толстых ковров, устилающих пол.

– В жизни вы не такой, как в письмах. Полагаю, ответы вашего господина моему дяде написаны вашей рукой. – Я киваю, и Грейс продолжает: – А я писала вашему господину от лица своего дяди. – Она прищуривается, заметив, что это признание меня не удивило, а затем указывает в сторону окна. – Холм Пендл. Мы живем в его окрестностях.

Подойдя к створчатым окнам, я вижу вдалеке холм, объятый туманом.

– Не подозревал, что он так близко, – отмечаю я, но слышу, как позади меня захлопывается дверь. Я остаюсь наедине с холмами, предстающими перед моим взором. Суровая глыба, окутывающая меня, словно тень, когда я поворачиваюсь к ней спиной.

Глава двадцать первая

– Вы ведь не отсюда, – с любопытством замечает служанка в таверне.

Девушка, возрастом примерно на год младше меня, ставит на стол кувшин эля. Сделав глоток, я созерцаю холм Пендл через небольшое окошко в стене напротив. Я абсолютно свободен до завтрашней встречи с горожанами. Вчера мне снились Агнес и холм Пендл, мрачная достопримечательность, которая и сейчас маячит на периферии моего зрения, не давая мне покоя. Все произошедшее меня утомило, поэтому сегодня за завтраком я решил съездить к Пендлу, чтобы развеяться. Направляясь туда верхом через холмы и болота, я заехал в таверну, расположенную в деревеньке под названием Барли.

– Сэр. – Вдруг вспомнив о хороших манерах, служанка приседает в реверансе. Она маленькая и темноволосая.

– Я прибыл по делам, а сюда приехал, чтобы взглянуть на холм, – рассказываю я, а когда вижу, что она не планирует возвращаться к своим обязанностям, добавляю: – Я из Лондона.