Время тянулось мучительно медленно. Муха тихо пошевелила лапками, а затем и вовсе перестала двигаться.
– О, – сказала Карлотта, – я хотела спросить, слышала ли ты о новом развлечении в Лондоне – оно называется «прогулка по трущобам».
– Это когда состоятельные люди спускаются туда, где живут бедняки, просто чтобы поглазеть на них?
– Все верно. Джона рассказал мне об этом, и я думаю, что это ужасно.
– Согласна. Если они так заинтересованы в бедных, то должны как-то помочь им с условиями их жизни.
– Джона ненавидит богатых людей.
Элизабет не ответила. Формально ее семья была богатой, хотя ей и не хотелось думать о себе в таком ключе. Она пыталась не обращать внимания на онемение, расползающееся по ноге.
– Кого я теперь изображаю?
– Тебе предназначено быть сиреной. Постарайся выглядеть соблазнительно.
Элизабет сочла это невыполнимым приказом. Она приподняла одну бровь, надеясь, что этого будет достаточно.
– Кстати, о богатых людях, я наконец-то прочитала твою статью о вечеринке в саду у Асторов. Я нахожу ее немного неинформативной.
– Ты можешь винить в этом моего редактора. Он настаивал на том, что читателям интересно только то, во что люди были одеты, что ели и пили и сколько это стоило.
– Тогда это, скорее всего, полная противоположность трущобам.
– Это точно. Просто еще одна форма вуайеризма.
– Так какие же они на самом деле?
– Миссис Астор определенно обладает чувством долга перед общественностью. Мне было немного не по себе, но она мне понравилась. И она, казалось, тоже прониклась ко мне симпатией. А вот ее сын вел себя довольно странно.
– Ты с ним встречалась?
– Да. Я ему даже понравилась. Однажды он даже появился у здания «Геральд», чтобы повидаться со мной. – Хоть она и говорила пренебрежительным тоном, Элизабет понимала, что хвастается. Джек Астор, возможно, и был надоедливым мальчишкой, но он был наследником самой известной семьи города.
– Он хорош собой?
– Некоторые сочли бы его красивым.