Я глянул на Хлою, но та лишь криво улыбнулась. Было холодно, и пальцы у мальчишки сильно дрожали, но замок под ними отворился быстрее, чем распахивается кошель пьянчуги в минуту открытия пивной. Победно ухмыляясь, Диор толкнул дверь и манерно поклонился, когда Сирша коротко ему похлопала. Но едва он вошел внутрь, как тут же высочил назад с испуганным «сука!».
Схватив мальчишку за шиворот, я оттащил его от входа и, подняв Пьющую Пепел, сам вошел. Оглядел общий зал, щеря клыки: холод, сырость, пустота…
– В чем дело-то? – зло спросил я. – Что ты там увидел?
Мальчишка ткнул внутрь пальцем.
– Крысы.
И впрямь, пол кишел этими созданиями: тощими, черными и лоснящимися. Они смотрели на меня глазками-агатами, но стоило войти, как они бросились врассыпную, ныряя в щели между половицами и в заплесневелых стенах. Я зло обернулся к мальчишке через плечо.
– Сука, я крыс ненавижу, понял! – надулся тот.
Покачав головой, я провел отряд внутрь, а Беллами пошел устраивать лошадей в конюшне. Мебель была вся в пыли, на столах и полу валялись пустые бутылки, стены покрывала черная плесень, и всюду смердело гнилью и крысиным дерьмом. Зато мы хотя бы укрылись от ветра, а если повезет, то я еще и выпить найду.
– Гляну наверху, – сказал я. – Сирша, останься тут, с остальными.
– Хорошо бы добавить «пжалста».
Я склонил голову набок.
– Че ты там вякнула?
Юная рубака закинула секиру на плечо.
– Я те не молотобоец, с которым ты рубился в славные деньки. И не слуга, чтоб мной помыкать. Скажи, стал’быть, «пжалста».
– Мы чуть не околели, забрели в мертвый город, опустошенный холоднокровками, а ты мне тут херами предлагаешь мериться?
– Слышь, ты и так чуть че – головастиком размахиваешь. Че сейчас не так?
По скрипучим половицам я подошел к ней вплотную.
– Большое пожалуйста. На коленях прошу, побудь здесь с остальными.
Сирша ответила сердитым взглядом. Я же резко развернулся и, зло топая, поднялся на второй этаж. Там перезнакомил со своими сапогами все двери до единой. В голове у меня напевала старую колыбельную Пьющая Пепел, но, переходя из комнаты в комнату, я старался к ней не прислушиваться. В маленьких спальнях было пусто и пыльно, разве что встречались горстки крыс, слегка возмущенных моим визитом. Впрочем, мы, похоже, нашли место для ночлега – если нам, конечно, дадут поспать.
Когда я спустился в зал, пряча Пью в ножны и прерывая ее нестройное пение, вернулся Беллами. Он захлопнул дверь, отсекая нас от непогоды снаружи. Остальные тем временем переместились на кухню, где на стенах висели ржавые ножи и старые чугунки. Однако ни следа еды видно не было, да и выпивки – что самое обидное.