– Помню.
– Мы тренировались, читали, а потом разговаривали. Ты, я и Аззи.
– Что стало бы с миром, – улыбнулся я, – если бы им не владели единственно и безгранично старые упрямые мужики.
Она тоже улыбнулась, и я снова увидел девочку, которой она когда-то была.
– А потом?
– Звезда, – сообразил я вдруг. – Падающая звезда.
Хлоя кивнула, и глаза у нее заблестели.
– Я тогда тебе сразу сказала, что это доброе предзнаменование, что Бог уготовил нам великие свершения. И оказалась права. Вот только кроме нашего объединения было еще одно событие, куда более великое и светлое, до сути которого я докапывалась почти шестнадцать лет. Чудо, Габриэль.
Хлоя взглянула на окровавленного и побитого мальчишку у очага.
– Вот оно.
– Сука, Хлоя, что ты несешь?
– Хорошо ли ты знаешь Писание, шевалье? – спросил Беллами.
Я перевел взгляд на сгорбившегося у огня барда.
– Да уж получше твоего, готов спорить.
– А что тебе известно о ереси Аавсенкта? – спросил Рафа.
Я нахмурился и поскреб покрытый запекшейся кровью подбородок.
– Кажется… про нее была книга. В запретной секции библиотеки Сан-Мишона.
– Тут надобно поведать одну историю, Угодник. – Рафа кивнул в сторону барда. – Предоставим это мастеру дела.
Я взглянул на Беллами.
– Ты ведь, сука, петь не станешь?