Империя вампиров

– Эта дрянь в моих жилах. Она делает меня тем, что я есть. Я не для забавы курю, а потому что так надо. Либо ты даешь зверю чего он хочет, либо он забирает это сам.

– Так ведь… твой походный цех, твои препараты… они остались в седельных сумках.

Я со вздохом скорбно обернулся на реку, на другой ее берег.

– Oui.

– Надо вернуться в Сан-Гийом? Шлюха осталась в стойле, можно бы…

– Нет, – сухо ответил я. – Это слишком опасно, да и Шлюха вырвалась из стойла, еще пока мы бились. Сейчас она, сука, уже за многие мили отсюда. Несколько лет назад я бывал в Редуотче, там живут люди, которые возят товар из мрачных местечек. Доберемся до Ночного рынка, и я отыщу все, что мне нужно.

– А если не найдешь?

Я сглотнул ком в горле. Огонь под кожей скоро должен был перекинуться на хребет, а оттуда – в самые кончики пальцев. Я взглянул на Диор, на ее губы и заостренный подбородок, на жилку, что билась под челюстью.

– Идем, – позвал я, хватая Пьющую Пепел.

III. Вини кузнеца

Спустя три дня мы уже едва плелись.

Мерзли. Запинались. Ничего не ели, перебиваясь редкими мерзлыми грибами.

Курить было нечего, и как нарочно на второй день на нас напали порченые: двое, вышли из лесу. Мать и сын фермеры, которых мы с Пьющей Пепел убили без лишних эмоций. Но кровь их собирать было не во что, и выварить я ее не смог бы, поэтому вся она пропала, пролившись на снег.

Мои раны исцелились, но от жажды в желудке будто затянулся огненный узел, который жег все сильнее. Мы шли вдоль замерзших берегов: я ковылял впереди, Диор тащилась сзади. Мертвый лес молчал, река вяло несла свои воды; оба нарядились в серые платья с морозными кружевными оборками. Зимосерд уже кусал нас за пятки, и вскоре даже такая могучая река, как Вольта, грозила покрыться льдом.

Но прежде мы бы замерзли насмерть, если бы не добрались до Редуотча.

Диор дрожала, зябко кутаясь в пальто. К своей чести, она не жаловалась, зато ей словно овладела непреодолимая тяга к трепу. Она спрашивала: о Серебряном ордене, Сан-Мишоне, о вампирах, столице – обо всем, что только приходило в ее проклятущую голову… Уж и не знаю почему: то ли хотела забыть о холоде, то ли меня отвлечь от жажды. Или же ей просто нравилось мучить меня.

– Но ты помнишь, я говорил: есть такие мужики, которые просто, сука, не умеют молчать.

Жан-Франсуа кивнул.

– Oui.

– Выходит, и среди девчонок встречаются такие же балаболки.