– Почему? Если приходится выбирать между этим и гол…
– Потому что я тебе, сука, не животное. Просто пообещай, ладно?
Глядя на меня, она поджала губы.
– Обещаю.
Так оно и началось: двухдневное адское плавание вверх по Вольте со скоростью улитки. Где-то через час пришел Карлайл проведать меня, но отвечал я односложно, пока до него наконец не дошло и он не удалился. Похоже, я стал для этих людей первым членом Ордо Аржен, которого они увидели во плоти, а добрый капитан и его команда, кажется, разочаровались. Я же просто держался изо всех сил, не поднимая головы и ощущая рядом присутствие бдительной Диор. Девица не сдвинулась с места, пока не ударили в рынду, зовя на ужин, да и тогда она отлучилась совсем ненадолго.
– Там позади человек умирает.
Я сморгнул пелену с глаз и поднял взгляд. Диор протягивала мне деревянную плошку с – ну, ты, сука, уже догадался – картофельным рагу.
– Чего?
– Там, – мотнула она головой назад, – на жопе судна.
Я приподнял миску и заставил себя проглотить немного рагу.
– Жопа у корабля з-зовется кормой.
– С ним семья. Это беженцы из Дун-Кинн. Тут все оттуда. – Диор опустила челку на глаза. – Бедолага сломал ногу по пути. Она уже почернела.
На корме среди толпы я разглядел семью, о которой говорила Диор: малый с перекошенным лицом, рядом – стройная женушка и две дочурки с глазами цвета старого неба. Бедняга лежал головой на коленях любимой, и его кожа, несмотря на мороз, блестела от пота.
– Я даже отсюда чую, – кивнул я. – Началось заражение. Он, считай, п-покойник.
– Его зовут Бойд, а жену – Бренна. Их старшую…
– Надеюсь, ты подумала не о том же, о чем и я…
Диор взглянула на свои покрытые шрамами ладони, затем на меня и спросила:
– А о чем ты подумал?
– О том, из-за чего тебя убьют, – глухо и угрожающе прорычал я. – Оглянись. Это же крестьяне, девочка: магия им не по душе, и в чудеса они не верят. Видят в них чертовщину и порчу. Вскроешь себе вены, чтобы исцелить человека наложением окровавленной ладони, и тебя сожгут, как сраную ведьму.
– От тебя мне поучения не нужны, герой.