Эркюль Пуаро

– Простите, мадам, что напоминаю вам о неприятном, но у меня появилась маленькая идейка, – «маленькие идейки» Пуаро стали притчей во языцех, – и мне хотелось бы задать пару вопросов.

– Мне? Что ж, извольте.

– Благодарю, мадам. Меня интересует следующее: вы утверждаете, что дверь из комнаты мадемуазель Синтии, ведущая в комнату миссис Инглторп, была заперта, не так ли?

– Конечно, – удивленно проговорила Мэри Кавендиш. – Я так и сказала на дознании.

– Я имею в виду, – пояснил Пуаро, – что она была на задвижке, не просто заперта?

– А, вот вы о чем. Не знаю. Я сказала «заперта» в том смысле, что не могла открыть ее. И потом, кажется, все двери были закрыты на задвижку.

– Так вы не можете точно сказать, на ключ или на задвижку.

– Не могу.

– А сами вы, войдя в комнату миссис Инглторп, не заметили, как она была заперта?

– Нет. Я не посмотрела.

– Я посмотрел, – вступил в разговор Лоренс. – Она была заперта на задвижку.

– Этот вопрос выяснили, – мрачно пробормотал Пуаро.

Я не мог не порадоваться тому, что хоть одна из его «идеек» пошла прахом.

После обеда Пуаро попросил меня проводить его до дома.

Я согласился не слишком охотно.

– Вы злитесь на меня? – спросил он, когда мы достигли парка.

– Нисколько, – сухо отозвался я.

– Вот и хорошо. А то я очень боялся, что ненароком вас обидел.

Я ожидал услышать не только это, ведь холодная сдержанность моего ответа была совершенно очевидной. Но дружелюбие и искренность его слов сделали свое дело, и мое раздражение вскоре прошло.

– Я передал Лоренсу то, что вы просили.