Джон отступил назад, кровь медленно отливала от его лица.
– О чем ты говоришь? – неуверенно проговорил он.
– Вот видишь, – спокойно сказала Мэри. – Ты и сам
Джон умоляюще взглянул на жену.
–
Мне показалось, что на мгновение в ее глазах появилась какая-то нерешительность. Лицо миссис Кавендиш смягчилось, но она резко отстранилась от Джона.
– Нет!
Она повернулась и хотела уйти, но Джон схватил ее за руку.
– Мэри, неужели ты любишь этого... Бауэрстайна?
Миссис Кавендиш не ответила, и странным было выражение ее лица. Вечная молодость и древняя, как сама земля, мудрость сияли в этой тайной улыбке, загадочной, как у египетского сфинкса.
Она высвободила руку и, надменно бросив через плечо: «Возможно», – быстро зашагала прочь.
Потрясенный, Джон не мог сдвинуться с места.
Я сделал неосторожный шаг, и под ногой хрустнула ветка. Джон резко обернулся. К счастью, он подумал, что я просто проходил мимо.
– Привет, Гастингс! Ну что, ты проводил своего забавного приятеля? Чудной он какой-то! Неужели коротышка и правда знает толк в своем деле?
– Он считался одним из лучших детективов Бельгии.
– Ладно, будем надеяться, что это действительно так. Как, однако, все отвратительно.
– А в чем дело?
– И ты еще спрашиваешь? Зверское убийство мамы! Полицейские из Скотленд-Ярда, шныряющие по усадьбе, словно голодные крысы! Куда ни зайди – они тут как тут. А эти пошлые заголовки газет! Я бы повесил этих чертовых журналистов. Сегодня утром у ворот усадьбы собралась целая толпа зевак. Для них это вроде бесплатного музея мадам Тюссо. И ты считаешь, что ничего не случилось?
– Успокойся, Джон, так не может продолжаться вечно.
– Мы сойдем с ума раньше, чем закончится следствие!