Здесь была пустота.
– И куда подевались все птицы? – Настя задрала подбородок.
– А что им здесь делать? Деревьев-то нет.
– И всё-таки стг'анно.
– Да ну? – фыркнула Ковальчик.
– Маг'ишка, – голос Насти зазвучал резко. – Только попг'обуй опять завести эту шаг'манку, и я уйду в комнату!
Приютская ничего не ответила, продолжая изучать голую землю за забором. Над пустошью лениво вилась позёмка.
Они проторчали во дворе до темноты, неторопливо прогуливаясь вдоль чугунной решётки и обсуждая разные глупости. Вернее, говорила-то в основном одна Настя. Щебетала об Александре, о том, как услышав вчера ночью Маришкин крик, приютский крепко схватил её за руку. И как это было чудесно, но, конечно, приятный трепет в животе мигом прошёл – ведь все они до ужаса перепугались.
Маришка заставила себя подавить обиду, разочарование, хоть те всё же остались вяло грызть её изнутри.
Морозный воздух и глухая тишина вокруг дарили какой-то неестественный покой. Апатию.
«Отсрочку».
Настина по-детски непосредственная влюблённость превращалась во что-то большее. Это сквозило в каждом восторженном слове, слетающем с губ, в блеске, мелькающем в глазах. Маришка её почти не слушала.
Маришка думала. Вспоминала. Пыталась отыскать
В середине Настиного монолога приютская, до белого каления изведённая собственными мыслями, чуть было не завопила: «Давай сбежим?!» Но успела вовремя остановиться – с губ сорвался лишь лёгкий вздох, на который подружка не обратила никакого внимания. Маришка знала – ничего, кроме ещё одной ссоры, это ведь не принесёт.
Настя не верила в умертвие под кроватью. Настя не верила ни во что, что способно было разрушить её привычный уклад.
«И скорее она откажется от нашей дружбы, чем решится поверить», – думала Маришка.
А внутри разрасталась пустота. Дыра.
Пройдя с десяток раз туда-сюда мимо ворот, увлечённые кто монологом, кто невесёлыми мыслями, они наконец свернули за угол усадьбы. В темноту, тускло освещённую лишь несколькими окнами западного крыла.
Должно быть, где-то здесь располагалась кухня, потому что их ноздрей вскоре коснулся запах приправ и жареного лука. Животы обеих тут же откликнулись гулким урчанием, и воспитанницам подумалось, что скорый ужин будет первой хорошей вещью за день.
Маришка всё ещё прихрамывала, но пахучая мазь Анфисы и умело наложенные бинты делали её передвижение куда менее болезненным.
ebooksa