– Сама совесть – да. А детали совести – социальный конструкт. Они передаются от поколения к поколению как мем, и некоторые детали в процессе отсекаются, а некоторые, наоборот, порождаются. В этом сущность культуры.
– Выходит, нами правят мемы…
– Нет. Хотя многим хочется в это верить, как и во власть гена. Но мемы не регулируют нашу деятельность. Они паразитируют на сознании. Мы мыслим, принимаем решения, а мемы цепляются к нашим мыслям и переносятся от человека к человеку. Ни мемы, ни гены – не индульгенция за грехи. Пусть мы сформированы из генетической информации, а мемы оказывают влияние на сознание, но ответственности за совесть и вину на них не лежит.
– Погоди. Предположим, гены призывают меня изнасиловать женщину. Если я на тебя наброшусь, то не получится, что это их вина? А если меня в детстве били и подавляли, в результате у меня не сформировалось концепций любви и альтруизма, и я вырос серийным маньяком, то разве виновато не окружение?
– Нет. Человеку свойственна способность выбирать. Несмотря на прошлое, геном и предшествующие факторы. Человек свободен как раз потому, что волен отринуть свободу. Ради себя самого или кого-то из окружающих он может совершить необходимое или нарушить запрет.
Я поднял на нее глаза. Мне почему-то стало так легко, будто меня вытянули из пропасти. Я вовсе не принял того, что натворил. Вина не исчезла. Но Люция объяснила, что я сам выбрал совершить грехи, и мне их вовсе никто не навязал.
– Спасибо, – промолвил я, и она ничего не ответила.
По всему городу тут и там расставлены считыватели, и маршрут человека то и дело отмечается в базе данных, но невозможно продумать все и разом защитить горожан от возможности суицида, несчастных случаев и внезапных вспышек насилия. Разведывательные агентства планомерно предотвращают преступления, но ничего не могут противопоставить загнанному в угол агрессору. Потому обычай провожать девушек до дома по-прежнему в ходу.
Мы с Люцией ехали на метро и трамвае. Я выпил всего несколько бокалов пива и не захмелел. Поэтому заметил, что за нами следят, сразу же, как только мы вышли на ближайшей к ее дому остановке.
Как поступить? Обычных преследователей я бы сбросил, как только довел бы девушку до дверей. Но что, если это дружки того парня, которого я избил в прошлый раз? Вряд ли с ними получится провернуть такой же трюк.
Я мысленно взвесил, насколько велика вероятность, что они внезапно нападут. А то что-то они держали совсем не ту дистанцию, что прежде, когда за мной следили. До дома Люции еще десять минут безлюдными улочками. Наша база, соответственно, напротив ее окон, и добираться до нее столько же. Я послал Уильямсу сигнал бедствия. Если придет на помощь, как-нибудь разрулим ситуацию.
Я взял Люцию за руку и пошел быстрым шагом, увлекая ее за собой.
Мои догадки полностью оправдались: «хвост» поспешил за нами. Даже дилетанты так откровенно себя не выдают. Значит, надо приготовиться. Где-то на полпути до дома Люции на нас нападут.
Я не знал, сколько их, но уж с учетом прошлого провала – явно больше одного.
Скверно. В самом крайнем случае у меня с собой пистолет, но плакала тогда моя легенда. Хотя кто знает: вдруг у Люции найдутся еще знакомые рекламные агенты, которые размахивают огнестрелом?
Паршивее всего, если придется невовремя выдать врагам, что вооружен. Для меня пистолет – последнее средство, если все остальные себя исчерпают. Но не для противников: они меня могут, если захотят, пристрелить с самого начала. Не хотелось бы в таком вопросе отставать от противника на шаг.
– Что случилось? Куда мы так бежим? – недовольно спросила Люция. Я не обратил внимания и шага не сбавил. И молился, чтобы нам встретились прохожие.
Впереди показался мужчина. Один из тех, кто за мной увязался в тот первый день. Я не остановился: двинул прямо на него полным ходом. Одновременно тот, что шел за нами, рванул бегом.
Это он просчитался.
Я достиг того, кто поджидал нас впереди, первым, и схватил пистолет, который он уже доставал из-за пазухи, за затвор. Мужчина растерялся и даже не спустил курок, а я вывернул ему запястье прямо вместе с оружием. Палец, согнутый вокруг спускового крючка, сломался.
ebooksa