На завтрак я бы не осталась, но нашла дочь за столом перед тарелкой. Рикард пил черный кофе, аромат которого расплылся по всему дому.
– Кашу? – спросил мужчина, увидев меня, застывшую в дверях.
– Очень вкусно, мам, – пролепетала Майя, засовывая в рот очередную ложку. – Дядя Рикард сам готовил. Представляешь? Оказывается, мужчины тоже могут готовить! А папа никогда даже суп не разогревал.
– У папы была я и бабушка, – ошеломленно пробормотала я. – Рикард, благодарю за завтрак. Мы пойдем, как только Майя доест.
– Может, хотя бы кофе? – спросил он и, не дожидаясь ответа, наполнил маленькую чашку из кофейника. – Прошу, садись.
– В горло ничего не лезет, – призналась я. – Сегодня первый день работы пекарни, уже через час нужно открыть двери. Объявление в газете вышло утром, наверное. Газетчик уже приезжал?
Рикард кивнул на газету, прикрытую вазой со свежими цветами:
– Объявление напечатали. Переживаешь?
– Безумно! Наша жизнь зависит от того, пойдет ли работа. Когда-то выпечка моей мамы пользовалась популярностью, а что будет теперь, не знаю. Соседки, боюсь, ославили меня на весь поселок.
– Не на весь.
– Только на часть?
– Угу. По эту сторону моста. Как я уже говорил – за мостом в новом Береговом живут люди, которым дела нет до сплетен. Все семьи там приезжие из городов, а в больших поселениях люди не привыкли перемывать кости каждому встречному. Не волнуйся, уверен, о тебе там почти никто не знает.
– Было бы здорово, если бы и эту сельскую общину перевести в разряд городских, – с усмешкой сказала я и опустилась за стол. Подрагивающей от волнения рукой донесла чашку с кофе до рта и сделала маленький глоток. Горячий напиток подарил телу приятное тепло.
– Может, однажды, – пожал плечами Рикард. – Но огороды и фермы нужны Береговому, поэтому расселять местных в многокомнатные дома не вижу смысла. Мы лишимся ферм, а это пагубно скажется на общем качестве жизни.
– Не нужно никого расселять! Что ты, я же пошутила! Никакого дела мне нет до соседских женщин, правда. Я лишь переживала, что сплетни о моих лю… – я осеклась, перехватив любопытный взгляд дочери. – Что Ванда растреплет обо мне всему поселку, и никто не захочет идти в пекарню.
– Захотят, – уверенно кивнул мужчина. – Я обещаю помочь. Староста все-таки, или кто?
– Буду премного благодарна.
– У нас много булочек, – встряла Майя. – Печенья, бисквиты, коржики. Мы весь день пекли! Что же со всем этим делать?
– Продавать, милая. Рикард, мы пойдем…
Мужчина не стал препятствовать.