В начале XVII века Испания впала в состояние чрезвычайно опасной экономической зависимости. Работа дутой экономики, доверие правительству, поддержание королевской власти внутри страны и ее влияния за рубежом – все это стало зависеть от бесперебойного притока золотых и серебряных слитков из Америки. Этот неуклонный приток зависел, в свою очередь, от наличия торговых судов, большая часть которых была португальскими или построенными за границей, от поставок рабочих рук рабов португальцами и доставки промышленных товаров, в основном ввозимых из Франции или Нидерландов, за которые платили серебром, как для нужд самой Испании, так и для реэкспорта в Индии, чтобы заработать больше серебра.
Во втором и третьем десятилетиях XVII века эта система начала ломаться. Условия торговли в Европе неуклонно оборачивались против Испании. Бесконечная война с Нидерландами и Францией, помимо непосредственного разорения Испании, делала импорт необходимых товаров все более и более затруднительным. Португальцы под властью Испании потеряли в боях с голландцами и англичанами много кораблей, большинство фабрик и лагерей для рабов в Западной Африке, от которых зависели поставки рабов в Индии. В 1640 году португальцы подняли восстание против Испании и снова утвердили свою государственную независимость (что Испания была вынуждена признать в 1668 году), так что их торговый флот больше не был в распоряжении испанцев для их целей. Но самая большая катастрофа для Испании состояла в том, что источник поставок серебра из Америки стал истощаться. В какой-то степени это было результатом сокращения численности населения и последующей нехватки рабочих рук на рудниках, но даже в большей степени – результатом истощения самых легких для разработки и самых продуктивных серебряных жил. По мере выработки богатых поверхностных залежей горнякам либо приходилось разрабатывать более бедные серебром руды близко к поверхности земли, либо копать глубокие шахты. Первый вариант был связан с проблемами выделения металла из руды, второй – с проблемами откачки воды и технической поддержки, которые технологии XVII века не могли быстро решить; более того, оба варианта увеличивали затраты на производство. По документам в общей сложности импорт драгоценных металлов в Испанию достиг своего наивысшего уровня в 1591–1600 годах. Ежегодная средняя величина импорта в те годы была подсчитана Э. Дж. Гамильтоном как чуть меньше 7 миллионов
По мере того как главного товара становилось недостаточно, официальная торговля с Индиями в целом стала сокращаться в объеме. Поворотный пункт – тот момент, когда тенденция к расширению превратилась в тенденцию к сокращению, трудно установить с точностью; первые два десятилетия XVII века представляют собой в плане статистики пусть и неустойчивую, но ровную линию, период колебаний и неопределенностей. В среднем количество кораблей, отправлявшихся ежегодно в Индии в 1590-х годах, составляло около 130; в 1597–1598 годах оно резко сократилось. Это сокращение было результатом враждебных действий противников Испании в Карибском море и в Кадисе в 1595–1596 годах, королевского банкротства в 1597 году и эпидемии в 1596–1597 годах, которая сократила покупательную способность испанской общины в Новой Испании. Объем торговли восстановился в конце этого десятилетия и хорошо поддерживался в первые годы XVII века. Однако 1607 год был провальным: только 37 кораблей отплыли на запад; кризис доверия, вызванный сообщениями о затоваренных рынках в Перу (на пике торговли Манила – Акапулько – Лима) и еще одним королевским банкротством, которое парализовало доверие и отсрочило доставку концессионерами купеческого и банкирского дома Фуггеров в Альмадене необходимых запасов ртути. По контрасту – и, без сомнения, благодаря отчасти задержанным рейсам, оставшимся с предыдущего года, – 1608 год был рекордным годом во всей истории
В 1630-х годах спад общего объема официальной торговли стал крутым, продолжительным и не оставлял никаких сомнений. Война с Францией, которая разразилась в 1635 году, вызвала серьезные потери фрахта, так как многие завозимые товары раньше были французского происхождения. Набор опытных моряков для трансатлантической торговли стал все более и более затруднительным. В самом известном и всестороннем отчете о
Любые корабли в 1650-х годах было трудно найти в достаточном количестве даже для вялой торговли. Кораблестроение в Испании было умирающей отраслью. Выход Португалии из империи в 1640 году лишил
Если оставить в стороне экономические и демографические соображения, то в какой степени война и потери на войне способствовали этому катастрофическому упадку? Миф о неистощимых богатствах Индий умирал тяжело, и медленно убывали зависть и страх, которые возбуждала власть Испании. По мере того как Испания становилась все беднее и слабее, испанские флотилии и колонии становились все более уязвимыми, а другие мореходы – голландцы и англичане особенно – все больше горели желанием попользоваться ими или пограбить их. История этих разграблений – в следующей главе.
Глава 13. Морские опасности
Севильская торговая плата содержала знаменитую навигацкую школу, в которой обучались штурманы, сдавали экзамены и получали разрешение плавать на торговых кораблях в Индии. Но умелых штурманов всегда не хватало, и навигационная практика в XVI и XVII веках в заокеанских плаваниях была в лучшем случае простейшей. Она основывалась на накопленных знаниях о розах ветров, океанских течениях и отклонениях компаса, тщательном расчете пути, проверяемом приблизительным соблюдением широты с помощью инструментов грубой наводки, хорошем запоминании береговых линий и разумном использовании лота при приближении к суше. Карты были мелкими по масштабу и основывались – по крайней мере, в XVI веке – на показаниях магнитного компаса – источника многочисленных ошибок; лишь в самом конце века было изобретено функциональное проецирование, посредством которого карта могла быть привязана к сетке параллелей и меридианов, а курсы, проложенные с помощью компаса, можно было вычерчивать точно, как прямые линии. Даже при всем этом только самые лучшие штурманы в XVII веке умели пользоваться такой картой. Даже самые лучшие из них были плохо экипированы для того, чтобы водить корабли через огромные океаны и воды, усеянные острыми, как бритвы, рифами. Гавани были еще более опасными, чем само море. Чтобы добраться до Севильи, корабли должны были пройти предательскую речную отмель; в Индиях они неделями находились на незащищенных путях.
Перед лицом этих физических опасностей флотилии, отправлявшиеся в Индии, год за годом совершали свои плавания. Как можно ожидать, потери в кораблекрушениях были большими. Среди самых серьезных крушений были кораблекрушения 1563 года: 7 кораблей были выброшены на берег в Номбре-де-Дьос, 15 – разбились в гавани Кадиса, 5 – пропали в заливе Кампече. В 1587 году 6 кораблей сели на мель и разбились в Санлукаре, в 1590 году 15 кораблей были выброшены на берег сильным северным ветром в гавани Веракруса, в 1591 году 16 кораблей потерпели кораблекрушение у острова Терсейра (Азорские острова), а в 1601 году – 14 в Веракрусе опять из-за сильного северного ветра, в 1614 году – 7 кораблей разбились у мыса Каточе (полуостров Юкатан). В XVII веке число потерь было меньше, но и число рейсов было меньше; процент потерь, несмотря на накопленный опыт, заметно не снизился. Навигационные ошибки были причиной многих потерь, но частота случаев, когда корабль садился на мель в знакомых гаванях, многое говорит об управляемости кораблей. Использование кораблей больших размеров не повышало безопасность; напротив, из-за крайнего технического консерватизма испанской кораблестроительной отрасли в конце XVI – начале XVII века размеры опережали дизайн. Самые крупные корабли – неудобные, тяжеловооруженные, зачастую перегруженные – были гораздо более опасными, чем корабли среднего размера, особенно на переполненных стоящими на якоре кораблями открытых стоянках, которыми приходилось пользоваться судам в Индиях.
Торговля с Индиями была бы опасна для кораблей и инвесторов, даже если бы мореплаватели других государств имели мирные намерения и уважали монополию Севильи. Однако во второй половине XVI века она неизбежно привлекала к себе внимание иностранных государств и все больше и больше страдала от их вмешательства. Главными конечными пунктами торговли в Новой Испании и Перу были регионы в глубине материка, которые находились вне опасности; но чтобы добраться до них, кораблям нужно было пройти тысячи километров по усеянному островами Карибскому морю – региону, где испанское население было рассеяно, а власть Испании – слаба. Многие острова не были заселены, и многие проливы в силу сложившихся обстоятельств не контролировались. Караваны кораблей под охраной обычно были в безопасности, но отставшие суда и просто корабли, идущие в одиночку, постоянно подвергались опасности нападения вражеских кораблей во время войны, а в мирное время – пиратов или судов, которые не были ни военными, ни пиратскими кораблями, а представляли собой нелегальные, никем не признанные каперы, которые испанцы называли
Испанские поселенцы в Западных Индиях, по крайней мере на островах и в небольших портах на материке, в целом приветствовали таких контрабандистов. Они хотели дешевых товаров, и им не нравились высокие цены и нечастые поставки грузоотправителей из Севильи. С другой стороны, они возмущались и боялись постоянных войн в Европе, из-за которых появлялись все новые каперы, нападавшие на Вест-Индию. Они не думали об организации морских перевозок, которая была в основном неэффективна в отношении мелких рейдеров и которая относилась к мирным контрабандистам, когда они попадались в плен, как к налетчикам, и тем самым поощряла их выходить в море вооруженными и заниматься рейдерскими захватами. Люди хотели местной защиты, ведь они в своих маленьких и плохо вооруженных поселениях никогда не знали при появлении незнакомого паруса, будет он долгожданным испанским, или его следует встречать с осторожностью как иностранный торговый корабль, или в него придется стрелять как в налетчика и мародера.
Для испанского правительства эти различия не имели значения. Иностранные корабли, будь они пиратами, контрабандистами или военными, все были врагами в Индиях, и их следовало захватывать при каждой возможности. Прежде всего – и это, так как флот не мог находиться во всех местах одновременно, было определяющим соображением – пути следования кораблей и гавани базирования флотов, перевозящих серебро, в Карибском бассейне и в Атлантике должны были находиться в стороне. Любое присутствие иностранцев вдоль этих путей представляло потенциальную угрозу. Хокинс это обнаружил: пока он держался вблизи второстепенных портов в Карибском море, он не сталкивался с препятствиями, за исключением неодобрения официальных властей, которое можно было легко преодолеть путем взяток или угроз. Но в 1568 году под давлением погодных условий он с 6 кораблями – одним из них командовал Дрейк – зашел для торговли в Сан-Хуан-де-Улуа – гавань для флотов Новой Испании[75]. Там он впервые встретился не с продажными местными чиновниками, а с высокопоставленными, карьера которых была связана с проведением в жизнь королевской политики. Он оказался в этой гавани в ловушке, запертый входящей в нее флотилией под командованием лично вице-короля Мартина Энрикеса. После показных переговоров на него было совершено нападение, и большая часть английской эскадры была уничтожена[76].
В течение тех лет, когда Хокинс торговал[77] в Карибском бассейне, Менендес де Авилес – генерал-капитан и губернатор Кубы и
Предложения Менендеса были приняты Филиппом II и Советом по делам Индий и отчасти претворены в жизнь. Гавана стала почти неприступной крепостью, надежно защищавшей от вражеских нападений почти двести лет, с верфями, где можно было не только ремонтировать, но и строить корабли средних размеров из местной древесины. Работы, соответственно, оплачивались субсидиями из казны Новой Испании. Картахена была укреплена. Французское поселение во Флориде (на месте современного Джексонвилла) было в 1565 году уничтожено, а на его месте была построена испанская крепость. С другой стороны, Санто-Доминго и Сантьяго хотя и были гораздо более значимыми в качестве местных центров проживания населения, получили сравнительно небольшие дополнительные укрепления, достаточные, чтобы выдержать обычные налеты, но не для того, чтобы противостоять нападению организованных флотилий. Аналогичным образом действуя против корсаров в Карибском бассейне, Менендес и его преемники были вынуждены из-за войны и недостаточного финансирования сосредоточиться на непосредственной проблеме проведения флотилий через Атлантику и отложить на потом второстепенную задачу круглогодичной защиты местных перевозок. Не было сделано ни одной попытки разместить на постоянной основе в Карибском море эскадру, и лишь в 1582 году через Атлантику от Лиссабона до Санто-Доминго стали курсировать на парусах и веслах две галеры. Одна попала в кораблекрушение вскоре после прибытия, а команда другой взбунтовалась. Галеры, базировавшиеся в Санто-Доминго или, позднее, в Картахене, оказались не очень эффективными. Для них трудно было набрать гребцов, а расходы на содержание и ремонт были высокими. Существование эскадр было спорадическим. Несмотря на энергию и талант Менендеса и его успешный захват около 50 пиратских кораблей за всю свою службу, второстепенные гавани Вест-Индии никогда не были в безопасности от нападений. Даже главные города, хоть они и были в достаточной безопасности от простых пиратов, все же были уязвимы к нападению организованных флотов во время войны. Ситуация ухудшалась по мере осложнения отношений с Англией, когда религиозное ожесточение усилило жадность пиратов и когда другой гениальный мореход Дрейк был спущен на Индии как независимый капитан во главе карательных операций.
Набег Дрейка на Индии в 1586 году был не просто налетом, а полномасштабной морской операцией, осуществляемой флотилией из более чем 20 парусных кораблей. План состоял в том, чтобы напасть на Санто-Доминго и портовые города Тьерра-Фирме, особенно Картахену, затем совершить сухопутное нападение на Номбре-де-Дьос и Панаму совместно с «дикими» индейцами и отрядом беглых рабов-негров, чтобы контролировать оба конца сухопутного пути через перешеек и, наконец, захватить Гавану. Дрейк надеялся удержать и Гавану, и Картахену силами постоянных английских гарнизонов. Успех операции разрушил бы все коммуникации и систему снабжения Испанских Индий. Он на годы, а быть может, навсегда лишил бы Испанию средств для войны в Европе и распахнул бы Индии для эксплуатации англичанами. В ходе операции Санто-Доминго[78] был захвачен и разграблен, его укрепления и главные здания – уничтожены, взят выкуп. Картахена оказала мужественное сопротивление и тоже пала, но в ней добыча разочаровала налетчиков[79], потому что большая часть городских ценностей была отправлена вглубь материка еще до начала военных действий. У Дрейка не было достаточного количества подготовленных людей, чтобы удержать Картахену. Он отказался от попытки захватить перешеек и направился к Каймановым островам, а оттуда – к мысу Сан-Антонио, где, отремонтировав корабли и дав отдых своим людям, он надеялся перехватить флот из Новой Испании. Однако эта флотилия ускользнула от него из-за непогоды и без помех прибыла в безопасный порт Гаваны. Сочтя Гавану слишком сильной, чтобы нападать на нее, Дрейк в июне 1586 года отплыл на родину.
Испанские власти, несмотря на поражения и большие потери кораблей, которые они понесли в боевых действиях против Англии в 1587 и 1588 годах, приступили к устранению слабых мест, которые выявило нападение Дрейка. В 1590-х годах силы обороны Индий были сильно укреплены как на суше, так и на море. Начало было положено Антонелли – самым лучшим военным инженером того времени при масштабной фортификации Пуэрто-Рико – наветренного бастиона обороны Карибского бассейна не столько из-за непосредственной значимости этого города для испанцев, сколько из-за жизненной необходимости помешать воспользоваться им врагам Испании. В это же самое время связь между карибскими базами сильно укрепилась благодаря появлению быстроходных почтовых судов. Когда в 1595 году еще один большой флот покинул Англию и под совместным командованием Дрейка и Хокинса отправился в плавание в Индии, которое должно было стать для них обоих последним, они обнаружили, что испанцы готовы к их появлению и способны оказать сопротивление. Англичане потерпели поражение у Сан-Хуана-де-Пуэрто-Рико. Они отказались от своего плана осуществить второе нападение – на Картахену. На Панамском перешейке они разграбили Номбре-де-Дьос так, что испанцы не стали больше жить там, а перебрались на более выгодное для обороны место – Портобело. Но англичанам не удалось добраться до Панамы, и после смерти Дрейка вблизи берегов Верагуа флот возвратился в Англию через Флоридский пролив, где принял бой с местными испанскими морскими силами. Этот бой принес небольшие непосредственные результаты, но его косвенные последствия для Испании были серьезными. Когда весть об экспедиции англичан достигла Испании, поспешно был собран грозный флот под командованием Бернардино Дельгадильо де Авельянеды и отправлен в Индии в погоню за английскими пиратами. Авельянеда прибыл слишком поздно, чтобы перехватить англичан: возможно, весть о его присутствии ускорила их отплытие из Карибского моря, но, чтобы обеспечить флот Авельянеды кораблями, торговый флот, который должен был отправиться в Новую Испанию, был лишен сопровождения и многих офицеров и матросов и задержан в Кадисе. Этот флот все еще находился без защиты в Кадисе в июле 1596 года, когда совместный англо-голландский флот атаковал порт и уничтожил корабли у причалов. В результате этой цепочки бед связь между Испанией и Новой Испанией прервалась почти на два года, а в 1597 году корона снова объявила о своем банкротстве.
На первый взгляд попытки французов, англичан и голландцев, предпринятые в XVI веке с целью сокрушить испанскую торговую монополию и ее территориальное господство в Вест-Индии, были неудачными или, по крайней мере, их политические и военные успехи были ограниченными и временными. Правительство Испании отказалось рассматривать вопрос о допуске иностранцев в Карибское море. В 1596 году по Гаагскому договору между Францией, Англией и Нидерландами образовался союз против Испании, который казался достаточно сильным, чтобы расчленить Испанскую империю, но французы вышли из него и заключили сепаратный мирный договор в Вервене в 1598 году. Согласно более поздним документам, французский король Генрих IV в этом договоре пытался обеспечить себе долю в торговле с Америкой. В современных договору документах нет доказательств таких попыток. Если они вообще предпринимались, то были безуспешными, так как в договоре по этому вопросу ничего не написано. Англичане и голландцы продолжали бороться за свои интересы, но в 1604 году миролюбивый Яков I, ставший преемником Елизаветы, тоже заключил сепаратный мир для спасения престижа страны – Лондонский договор, и в 1609 году Испания наконец получила благодаря двенадцатилетнему перемирию по крайней мере передышку в разорительной войне в Нидерландах. Однако ущерб, причиненный Испанской империи, истощение, вызванное военными достижениями Испании, которые ей было не по силам поддерживать, исчерпание людских ресурсов, кораблей и финансов, сокращение влияния и коммерческих возможностей – все эти факторы имели длительные и непоправимые последствия.
В
Испания по-прежнему располагала огромной и грозной морской мощью. Убеждение, существовавшее в официальных кругах, в том, что
ebooksa