Патриарх Кирилл. Биография. Юбилейное издание к 75-летию со дня рождения

Что именно, с точки зрения властей, было неправильным в деятельности архиепископа Кирилла? Прежде всего, то, что в годы его ректорства произошло значительное оживление духовной и научной жизни академии: «За время моего ректорства, — не потому, что я делал это один, а просто у нас была замечательная команда профессоров, молодых педагогов и даже студентов, которые активно в этом участвовали, — изменилась жизнь школы… Количественно школа увеличилась в три или четыре раза… Значительный процент молодежи был после университета. Мы вели активную работу с нецерковной молодежью и нецерковной интеллигенцией. И все это происходило в нескольких минутах ходьбы от Невского проспекта, от центра города. И, конечно, власти не могли всего этого простить»[135].

В Ленинградских духовных школах жизнь била ключом, и это не могло нравиться властям, делавшим ставку на постепенное исчезновение религии: «Принято считать эти годы… временами застоя, но для нас это было время бурного развития. Во-первых, из сравнительно маленькой школы… семинария и академия превратились в одну из крупнейших школ… Около 25 % всех студентов академии были люди с высшим образованием, то есть закончившие университеты и высшие учебные заведения… Кроме того, конечно, были достаточно широкие международные связи. К нам приезжали профессора из-за границы, мы старались посылать за рубеж наших студентов — лучших выпускников академии — для специализации. Значительно вырос научный и преподавательский уровень. Но самое, может быть, замечательное — это литургическая жизнь наших духовных школ. Мы действительно чувствовали себя одной христианской семьей, одной общиной. Замечательно проходили воскресные службы, литургию пели три хора: один смешанный и два мужских. Монашествующие — как преподаватели, так и студенты — совершали акафисты. После этих акафистов я вел тематические беседы»[136].

Еще одной причиной отставки архиепископа Кирилла, как уже отмечалось выше, стал его протест против ввода советских войск в Афганистан. Патриарх Кирилл рассказывает: «Никто никогда мне не сказал, какая причина была решающей, но разные люди перечисляли мне разные причины. Но одна из причин заключалась в том, что я был, наверное, единственным человеком в то время в Советском Союзе, кто открыто выступил против ввода войск в Афганистан. Я был одним из инициаторов резолюции Всемирного Совета Церквей, которая осуждала эту интервенцию. Причем мое осуждение этой интервенции питалось иными причинами и мотивировалось иными аргументами, чем та критика, которую Запад обрушивал на Советский Союз. Я глубоко убежден был в том, что прямое военное вмешательство в дела Афганистана — это вещь чрезвычайно рискованная для жизни нашей страны. Я видел невероятную угрозу национальному бытию нашей страны от этого вторжения. И полагаю, что одной из причин последующей трансформации, столь болезненной для народной жизни, была вся эта авантюра с Афганистаном. Изменения в Советском Союзе могли бы быть менее болезненными, более эволюционными и, может быть, в конце концов, имели бы бо́льшую отдачу, если бы не произошла катастрофа афганской войны. Поэтому и сейчас, как и в то время, я уверен в том, что это ошибка. Сейчас даже больше, чем в то время, но тогда я об этом сказал публично»[137].

Наконец, перевод на русский язык сочинений западных богословов, поставленный на поток архиепископом Кириллом, также не мог не вызывать раздражение властей. Ректора обвинили в том, что он является проводником западных влияний на молодежь[138].

Одним из инициаторов отставки Владыки Кирилла был уполномоченный Совета по делам религий Г. С. Жаринов, упомянутый выше. Другим чиновником, приложившим руку к отставке архиепископа, был генерал Олег Калугин, в то время работавший заместителем начальника управления КГБ по Ленинграду и Ленинградской области (впоследствии, в 1990-х годах, он превратится в яростного критика советского режима и найдет убежище в США)[139]. В августе 1983 года он направил в ЦК КПСС и КГБ телеграмму, в которой предлагал перевести архиепископа Кирилла из Ленинграда.

«Через Смоленск я узнал жизнь России»

Митрополит Смоленский и Калининградский

Смоленская епархия — одна из древнейших епархий Русской Православной Церкви. Самостоятельная епископская кафедра была учреждена в Смоленске в 1137 (по некоторым данным — 1136) году. Среди святых Смоленской земли — святой благоверный князь Ростислав-Михаил (+1167), преподобный Авраамий Смоленский (+1224), мученик Меркурий воин (+1239), преподобный Андрей Смоленский (+после 1390), мученица Иулиания Вяземская и многие другие. К 1912 году в епархии было 812 церквей, 16 монастырей, духовная семинария, 4 духовных училища, 535 библиотек при церквях. В советское время многие храмы, все монастыри и духовные учебные заведения епархии были закрыты. Многие священнослужители были расстреляны. К январю 1985 года в Смоленской области было 35 храмов, из которых большинство находилось в аварийном состоянии, и 43 священнослужителя, из которых не было ни одного с высшим богословским или светским образованием[140].

Успенский собор Смоленска

В морозный зимний день 17 января 1985 года 38-летний архиепископ Кирилл, изгнанный из Ленинграда, прибыл в Смоленск. Прямо с перрона он отправился в кафедральный Успенский собор. Этот храм, строившийся в течение почти целого столетия (1677–1772), возвышается над городом, придавая городской панораме красоту и величие. Главной святыней собора является одна из самых почитаемых в России чудотворных икон Божией Матери — Смоленская «Одигитрия». «Когда я вошел в кафедральный собор, — рассказывает Патриарх Кирилл, — и подошел к Смоленской иконе Божией Матери, меня охватил трепет. Я понял, что мое назначение сюда совсем не случайно. Я вспомнил, как часто в детстве приходил на Смоленское кладбище, припадал к Смоленской иконе Богородицы на левом клиросе и молился, молился Ей в то время, как отец мой совершал литургию»[141].

В 1985 году Смоленская епархия была одной из беднейших в России. Большинство действующих приходов находилось в глухих деревнях и селах. К тому же не все духовенство встретило новоназначенного архиерея приветливо. Некоторые из сторонников прежнего архиерея поначалу всячески препятствовали деятельности архиепископа Кирилла. Впрочем, очень скоро оппозиционные настроения исчезли, а за Владыкой потянулись его ученики из Ленинграда и клирики из других епархий.

Рассказывает Патриарх Кирилл: «То, что во всем была рука Божия, я почувствовал буквально с первого дня своего пребывания в Смоленске. Благодарю Бога за то, что Он провел меня через этот опыт архиерейства в бедной епархии. Через все это надо было пройти… Я столкнулся с разрушенной церковной жизнью нашей провинции… Эти полупустые и пустые деревенские храмы с разбитыми стеклами, проломанной крышей. До них приходилось добираться пешком по колено в грязи или на какой-нибудь телеге»[142].

Уже при первом объезде епархии, выпавшем на весну 1986 года, архиерей столкнулся с серьезными трудностями. Весенняя распутица не позволяла пользоваться обычными автомобилями, поэтому архиерей ездил в отдаленные приходы на «Ниве» (советском аналоге западного джипа). Однажды при поездке в деревню Дуброво Темкинского района архиерейская «Нива» переезжала неглубокую реку. Доехали до середины реки, и двигатель заглох. С трудом на стартере удалось вытянуть машину к другому берегу[143]. В другой раз — дело происходило уже осенью — архиерей, ехавший в Борисоглебск на газике, застрял в болоте. Водитель газика отправился в близлежащую деревню и, войдя в первый попавшийся дом, попросил у хозяйки лошадь. Так и въехал Владыка в город «на белом коне»[144].

Первоочередной задачей нового правящего архиерея Смоленской епархии стало восстановление храмов в деревнях и селах Смоленщины: «Большинство церквей было в аварийном состоянии, потому что ремонты не делались за все послевоенное время. Задача заключалась в том, чтобы вначале восстановить те храмы, которые были в наличии, и первый этап моей работы заключался в том, чтобы отреставрировать, отремонтировать эти деревенские церкви. Для этого нужны были деньги, а денег в приходах не было. По закону богатый приход тогда не мог помогать бедным приходам, епархия не могла помогать, поэтому надо было создавать какие-то фонды. И мне пришлось с некоторым риском создавать такие фонды — то, что сейчас называется „черной кассой“, а я бы назвал это „кассой взаимопомощи“. Священники собирали какие-то средства, передавали их мне, и эти деньги шли на восстановление храмов. Мы делали все так, чтобы власти об этом не знали, потому что по закону подобная деятельность запрещалась. В результате почти все храмы были восстановлены»[145].

Смоленская икона Божией Матери в Успенском соборе, Смоленск

В 1985 году был осуществлен ремонт в кафедральном Успенском соборе и в Богоявленском соборе Смоленска, восстановлены иконостасы во Введенской церкви в селе Докудове, Борисоглебской и Ниловской церквах в Новодугинском районе. В следующем году отреставрированы еще двенадцать храмов.

На заседании Священного Синода 19 апреля 1985 года к Смоленской епархии был присоединен первый приход, открывшийся в Калининграде. Это был единственный православный приход на всю Калининградскую область, окормление которой также поручили архиепископу Кириллу.

Архиепископ Кирилл на строительной площадке храма в Смоленской епархии. 1980-е гг.

В послевоенное время Калининградская область — бывшая Восточная Пруссия — была «атеистическим регионом»: здесь не было ни одного действующего православного прихода. Сбор подписей за открытие прихода начался вскоре после окончания войны; в качестве храмового здания предлагалось использовать бывшую немецкую кирху. Однако власти в лице местного уполномоченного Совета по делам религий противились созданию православного прихода. Многие жители Калининградской области ездили по праздникам в литовские города Кибартай и Клайпеду, где были действующие православные храмы. Полулегально в область приезжали священники из Литвы и Белоруссии, совершали Таинства Крещения и Венчания на частных квартирах, при запертых дверях[146].

Юдиттен-кирхе перед реставрацией. 1980-е гг.