Патриарх Кирилл. Биография. Юбилейное издание к 75-летию со дня рождения

Когда греко-католики начали громить православные епархии на Западной Украине, была создана по инициативе митрополита Кирилла четырехсторонняя комиссия, в которую вошли представители Украинской Православной Церкви, Греко-Католической Церкви, Русской Православной Церкви и Ватикана. Задачей комиссии было рассмотрение спорных случаев, когда на один и тот же храм претендовали и православные, и греко-католики. Работа комиссии начиналась успешно, в семи случаях удалось разрешить споры миром.

Встреча между представителями Римско-Католической и Русской Православной Церквей. 12–17 января 1990 г.

Ватикан официально признавал, что «проблемы межцерковных отношений в этом регионе возникают не на религиозной почве», а под влиянием политических сил[305] и что «уния не может более рассматриваться как модель для единства Церквей»[306]. Однако вскоре униаты отказались от участия в комиссии, а Ватикан стал усиливать свое присутствие на канонической территории Русской Православной Церкви: 13 апреля 1991 года была восстановлена иерархия католической церкви в России и Белоруссии и поставлен епископ в Казахстане, начали действовать католические монашеские ордена.

Католический прозелитизм был направлен на обращение в католичество тех людей, которые по своим духовным корням принадлежали к Православной Церкви. Поскольку II Ватиканский Собор назвал Католическую и Православную Церкви «Церквами-Сестрами», митрополит Кирилл неоднократно заявлял: если католики верны этому принципу, они должны относиться к Православной Церкви как к сестре, а не пытаться оторвать от нее верующих.

Богословскому осмыслению унии были посвящены заседания Смешанной комиссии по православно-католическому диалогу. Русской Православной Церкви и представлявшему ее интересы митрополиту Кириллу удалось сплотить все Православные Поместные Церкви и выработать единую позицию по отношению к униатской агрессии. По докладу митрополита Кирилла в декабре 1990 года в Стамбуле Межправославная комиссия по богословскому диалогу между Православной и Римско-Католической Церквами приняла заявление, что «единственной темой нашего диалога сегодня должна стать тема униатства», что решение этого вопроса — условие продолжения богословского диалога. Было предложено «ежегодно давать оценку в рамках Межправославной комиссии по диалогу с Римско-Католической Церковью отношениям между православными и римо-католиками, включая положение в регионах, вовлеченных в конфликт»[307].

Эта тема стала главной и в переговорах митрополита Кирилла с папой Иоанном Павлом II в марте 1991 года. Позиция Католической Церкви, изложенная на встрече в Женеве в марте 1992 года, состояла в полном оправдании прозелитических действий своих епархий и орденов «духовными запросами российских католиков», но митрополит Кирилл, возглавлявший делегацию Русской Православной Церкви, ясно показал, что католические структуры в странах СНГ «превосходят реальные пастырские нужды католиков и свидетельствуют о стремлении к католической экспансии»[308].

От ОВЦС потребовались напряженные усилия для доказательства правоты позиции Русской Православной Церкви. 23 июня 1993 года на заседании в Баламанде (Ливан) было подписано соглашение, в котором католическая сторона признала ошибочность унии как метода достижения церковного единства: «В течение четырех последних веков в различных районах Востока изнутри некоторых Церквей и под воздействием внешних элементов были предприняты инициативы восстановления общения между Церковью Востока и Церковью Запада. Эти инициативы привели к объединению некоторых общин с Римским Престолом и повлекли в качестве последствия разрыв общения их с Восточными Церквами-матерями. Это произошло не без вмешательства внецерковных интересов. Так родились восточные католические церкви, и создалась ситуация, которая стала источником конфликта и страданий, прежде всего для православных, но также для католиков… Необходимо констатировать, что восстановление единства между Церковью Востока и Церковью Запада не было достигнуто и разделение сохраняется в атмосфере, отравленной этими попытками»[309].

Фактическое осуждение унии, состоявшееся в Баламанде, было позитивно воспринято Поместными Православными Церквами. В то же время в некоторых Церквах, в частности в Московском Патриархате, вызвали критику те утверждения Баламандского соглашения, в которых о Православной и Католической Церквах говорилось как о Церквах-сестрах, имеющих общую миссию: «Церковь Католическая и Церковь Православная взаимно признают друг друга в качестве Церквей-сестер, совместно сохраняющих Церковь Божию в верности ее божественному предназначению, особенно же в отношении единства… Твердо настаивая на непозволительности насилия в отношении к свободе личности и на всеобщей обязанности следовать требованиям совести, при стремлении к восстановлению единства не может быть речи о желательности обращения личностей из одной Церкви в другую с целью обеспечения их спасения. Речь идет лишь о совместном осуществлении воли Христовой относительно тех, кто Ему принадлежит, и Божия предначертания относительно Его Церкви посредством общего межцерковного поиска, при полном согласии как в содержании веры, так и в подразумеваемых этой верой требованиях»[310].

Тема унии обсуждалась 12–13 января 1996 года на встрече митрополита Кирилла в Риме с председателем Папского совета по содействию христианскому единству кардиналом Эдвардом Кассиди. В совместном заявлении было подтверждено, что в документах и заявлениях Римско-Католической Церкви, а также в документах, принятых обеими Церквами, «говорится об исключении любых прозелитических действий», но было отмечено, что «практика не всегда отражает эти установки, порождая, таким образом, напряженность в отношениях между обеими Церквами»[311]. В мае 1997 года на встрече в Бари удалось продвинуться в выработке единого мнения по вопросу об украинских греко-католических структурах: ситуация на Западной Украине была признана сложной и требующей незамедлительных действий по ее преодолению[312].

Движение к нормализации отношений было трудным: в 1997 году на заседании в Константинопольском Патриархате представители всех Православных Церквей постановили продлить мораторий на темы для обсуждения с Римско-Католической Церковью, ограничив консультации вопросами преодоления унии и прозелитизма. Эти же проблемы были названы Священным Синодом Русской Православной Церкви главными препятствиями для возможной встречи Папы Римского и Патриарха Московского и всея Руси.

Обсуждение продолжилось в 1998–1999 годах. Надежды на разрешение этих вопросов на Восьмой пленарной сессии Смешанной международной комиссии по богословскому диалогу между Православной и Римско-Католической Церквами (2000 год, Балтимор, США) также не оправдались: римо-католики не только не были готовы продолжать диалог, но фактически отказались даже от достигнутых договоренностей (в частности, было заявлено, что католическая сторона считает униатство нормальным явлением, поскольку униаты находятся в общении с Римом). После недели безрезультатных прений диалог был остановлен без планов его продолжения в будущем.

В начале 2000-х годов напряжение в отношениях Русской Православной Церкви с Ватиканом усилилось в связи с несогласованным с Украинской Православной Церковью визитом Папы Иоанна Павла II на Украину в 2001 году и созданием в 2002 году на канонической территории Русской Церкви новых католических епархий и структур. 11 февраля 2002 года было объявлено о решении Папы Римского «повысить статус административных структур» Римско-Католической Церкви на территории России до уровня епархий, а территорию России трактовать как «церковную провинцию» во главе с митрополитом. Летом этого же года епархии Римско-Католической Церкви были созданы на юге и востоке Украины.

В заявлении Патриарха Алексия II и Священного Синода были названы причины такого решения Ватикана: действия Римско-Католической Церкви, «не обусловленные реальными пастырскими нуждами, раскрывают миссионерские цели производящихся изменений. Это подтверждается многочисленными фактами миссионерской деятельности католического духовенства среди российского населения. Именно эту деятельность мы называем прозелитической и постоянно указываем на нее как на одно из основных препятствий в деле улучшения отношений между нашими Церквами». На руководство Римско-Католической Церкви «легла ответственность перед Богом и историей за резкое ухудшение наших отношений, за срыв только что наметившейся надежды на их нормализацию. Совершенное Ватиканом поставило под удар способность католического Запада и православного Востока взаимодействовать как две великие цивилизации на благо Европы и мира»[313].

Позиция Русской Православной Церкви была поддержана многими Поместными Православными Церквами. Митрополит Кирилл направил жесткое послание архиепископу Тадеушу Кондрусевичу, возглавлявшему епархию Римско-Католической Церкви в Москве, в котором говорилось: «Главная проблема диалога между Русской Православной и Римско-Католической Церквами состоит в том, что все слова о благих намерениях, произносимые католической стороной на различного рода официальных встречах и переговорах, не находят своего подкрепления в ее конкретных действиях»[314].

Относительная стабилизация православно-католических отношений началась через два года, во время визита в Москву делегации Папского совета по содействию христианскому единству во главе с его председателем кардиналом Вальтером Каспером. На переговорах с ним Русская Православная Церковь твердо заявила, что дальнейший диалог возможен только при условии отказа от прозелитизма: нужен «не цивилизационный империализм, не культуртрегерская агрессия, не „крестовый поход“ против „восточных схизматиков“, но реальный диалог цивилизаций и культур»[315]. ОВЦС провел серию переговоров с братскими Поместными Церквами для выработки совместной позиции по вопросу католической и греко-католической экспансии на Украину. Именно «солидарность православной Полноты помогла преодолеть кризисные ситуации»[316], — отметил митрополит Кирилл в докладе на Архиерейском Соборе 2004 года. Об этом же Владыка говорил с кардиналом Каспером на переговорах в июне 2005 года.

Встреча митрополита Кирилла с Папой Бенедиктом XVI

Ситуация стала улучшаться после избрания главой Римско-Католической Церкви Папы Бенедикта XVI, с которым митрополит Кирилл провел встречу в первые же дни нового понтификата. По словам Владыки, «в Московском Патриархате со вниманием и надеждой были восприняты заявления Папы Римского Бенедикта XVI, сделанные им буквально сразу после восшествия на престол, о важности диалога с Православием и о необходимости улучшить отношения с Русской Православной Церковью… Мы, безусловно, поддерживаем не раз высказанное Бенедиктом XVI стремление к улучшению отношений между двумя Церквами и сами стремимся к тому же. Однако столь же безусловной является необходимость скорейшего перехода от слов к делу, от обнадеживающих деклараций к практическим шагам по разрешению конкретных конфликтных ситуаций»[317]. Во время встречи митрополита Кирилла с Папой Бенедиктом XVI в декабре 2007 года отмечалась «необходимость использовать инструменты диалога для согласования позиций по тем проблемам, которые стоят на повестке дня»[318].

В условиях кризиса в диалоге с Римско-Католической Церковью митрополит Кирилл сосредоточил усилия на совместных действиях в области защиты и укрепления общехристианских ценностей[319], что сохранило возможность возобновления диалога. Сотрудничество в консолидации позиции двух Церквей перед лицом наиболее важных проблем, волнующих человечество, высоко оценили и Папа Бенедикт XVI, и Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 2008 года, констатировавший «совпадение позиций с Римско-Католической Церковью по таким вопросам, как роль в обществе традиционных христианских ценностей, защита семьи, утверждение нравственности в личной и общественной жизни». Собор счел необходимым «преодоление трудностей, существующих в отношениях с Католической Церковью»[320].

Заседание Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. 2008 г.

Среди проблем, существующих в отношениях с католиками, Собор назвал ущемление прав верующих Православной Церкви на западе Украины, многочисленные попытки искусственного расширения униатского присутствия во многих регионах, необоснованную претензию Украинской Греко-Католической Церкви на общенациональный статус на Украине, прозелитическую активность отдельных католических клириков среди лиц, принадлежащих к Православию по крещению, национальной и семейной традиции.