После посещения в феврале 1950 г. Восточной Словакии делегацией Московского Патриархата воссоединительное движение там заметно усилилось. В ходе визита члены делегации провели ряд совещаний с митрополитом Елевферием и представителями посольства СССР в Праге, посвященных униатской проблеме. Как Владыка Елевферий, так и митрополит Николай (Ярушевич) и архиепископ Макарий (Оксиюк) неоднократно упоминали, что переход греко-католиков в Православие в обязательном порядке должен быть предварен широкой разъяснительной работой среди духовенства и мирян этой конфессии. Иерархи настаивали на том, что в Восточной Словакии должна проводиться «постепенная подготовительная работа в низовых массах», и что необходимо также создать здесь инициативную группу для работы среди греко-католиков.[260]
Однако церковная комиссия ЦК КПЧ приняла решение форсировать процесс воссоединения греко-католиков с Православием, не приняв во внимание ни позицию Московской Патриархии, ни рекомендации Совета по делам Русской православной церкви. На заседании комиссии 27 февраля 1950 г. отмечалось: «Визит православной делегации из Москвы получил в Восточной Словакии весьма благоприятные отклики и создал объективные условия для того, чтобы приступить к проведению акции по переводу униатов в православие и тем самым перечеркнуть план Гойдича перетянуть греко-католиков на сторону Ватикана и римско-католической церкви». В тот же день состоялось заседание президиума ЦК КПЧ, на котором было принято решение: «Акцию по переводу греко-католической церкви в православие начать немедленно. Ее пиком должна стать изоляция Гойдича, Гопко и руководства греко-католической церкви. В случае, если Гойдич и руководство будет чинить препятствия для перехода, операцию против него следует провести немедленно».[261]
Государственный уполномоченный в канцелярию греко-католического епископа Прешовского Павла Гойдича был назначен еще 1 декабря 1949 г. Им стал бывший секретарь Краевого комитета действия Народного фронта в Прешовском крае Родак. В дальнейшем Гойдич действительно оказался фактически изолированным от внешнего мира, о чем свидетельствует служебная записка уполномоченного: «Днем 28 марта с. г. с целью изоляции епископа П. Гойдича я запер все выходы, ведущие в его канцелярию и спальню. Единственный выход, которым он пользуется в сопровождении представителя органов госбезопасности, является моя канцелярия. В канцелярии наблюдение ведется днем и ночью: всегда присутствую я или представитель госбезопасности».[262]
3 марта президиум ЦК Коммунистической партии Словакии решил создать в Кошицкой и Прешовской областях областные, районные и местные комиссии по проведению кампании по переводу греко-католиков в Православие.[263] К 25 апреля 12 греко-католических священников (в том числе 1 архидиакон) дали согласие на переход в Православие, что было расценено как успех и торжество духовного возрождения народа. Но если учесть, что всего в Словакии насчитывалось более 260 греко-католических священников, то эта оценка была явно завышенной. Митрополит Елевферий, в целом поддерживая перспективу возвращения униатов в лоно Православной Церкви, все же во многом уклонялся от активного участия в подготовке принудительного воссоединения, полагая, что оно должно быть результатом свободного выбора самих греко-католиков.[264]
В Совете по делам Русской православной церкви не ожидали такого быстрого развития событий. Получив информацию о решении президиума ЦК КПЧ от 27 февраля, Совет высказал сомнения в целесообразности ускоренного проведения акции. Одни из его сотрудников — В. С. Карпович в своей записке отмечал: «Это справка по докладу м[итрополита] Елевферия. Самое важное и опасное — это намерение гражданских властей на Прешовщине покончить с унией в 1, 5–2 м[еся]ца. Такая поспешность… приведет скорее, к увеличению рядов католиков, чем православных. Полагаю, что следует информировать через МИД п[осольст]во и просить предотвратить от поспешности». Председатель Совета выразил свое полное согласие с этим документом.[265]
1 апреля 1950 г. Г. Г. Карпов направил на имя В. А. Зорина письмо, в котором сообщал: «По информации Московской патриархии гражданские власти Словакии начинают активную работу по ликвидации унии и намерены закончить ее в течение 1, 5–2 месяцев. Совет высказывает опасения, как бы такая поспешность не усилила переход населения в римо-католичество… К этому надо добавить, что униатский епископ Гойдич находится в более благоприятных условиях, чем вновь посвященный епископ Алексей Дехтерев… Экзархат располагает очень слабыми кадрами и имеет возможность послать епископу Алексею на Пряшовщину только 2 священников и одного протодьякона». Карпов также писал о крайне слабой разъяснительной работе среди греко-католиков, отмечая, что большинство листовок напечатано на русском языке «вместо словацкого и карпаторусского». В заключение Карпов просил Зорина ознакомить посольство СССР в Праге с точкой зрения Совета «для оказания необходимого содействия и дачи митрополиту Елевферию рекомендаций по затронутым вопросам».[266]
Но рекомендации Совета не помогли, планируемую акцию провели даже не за два, а всего за один месяц. После осуществления различных пропагандистских и организационных мероприятий было намечено проведение 28 апреля 1950 г. в восточнословацком г. Прешове (Пряшеве) конференции представителей воссоединительных комитетов. Предполагалось, что на этом форуме («малом Соборе») будет создан Центральный воссоединительный комитет, который издаст обращение ко всем греко-католикам Чехословакии и подготовит почву для «большого Собора» в конце мая. Однако в ночь с 27 на 28 апреля, накануне открытия конференции в Прешове, состоялось совещание руководителей Государственного управления по церковным делам с представителями центральных и местных органов власти и представителями местных отделений Коммунистической партии Чехословакии, на котором было принято решение провести 28 апреля не конференцию, а Собор Словацкой Греко-католической Церкви, который объявит об упразднении Ужгородской унии 1646 и 1649 гг. и о воссоединении униатов с Православной Церковью. После окончания совещания митрополит Елевферий был в срочном порядке вызван из Праги в Прешов, куда прилетел самолетом.[267]
Таким образом, 28 апреля в Прешове состоялся Собор 320 делегатов греко-католического духовенства и верующих, который принял решение «ликвидировать унию, порвать связь с Римом и вернуться в лоно нашей праведной Святой Православной веры — в Русскую Православную Церковь», а также обратиться к Патриарху Московского и всея Руси Алексию I с просьбой «принять их под свое правомочие».[268] Манифест о ликвидации Ужгородской унии был единогласно одобрен в 12 часов 50 минут.
После окончания работы Собора его участники передали митрополиту Елевферию меморандум, в котором высказывалась просьба сообщить о принятых решениях Патриарху Московскому и всея Руси и правительству Чехословакии. После окончания благодарственного молебна в кафедральном греко-католическом соборе Прешова Владыка произнес перед собравшимися речь и благословил их. Собор св. Иоанна Предтечи был официально передан православным и освящен, на следующий день Епархиальному управлению передали резиденцию униатского епископа и здание Духовной семинарии. 30 апреля экзарх отправил телеграмму Патриарху Алексию, в которой сообщил о деяниях Прешовского Собора. В ответной телеграмме Предстоятель Русской Церкви приветствовал состоявшееся воссоединение. О решениях Собора митрополит также сообщил в Государственное управление по церковным делам, которое 27 мая ответило, что «считает решение Собора от 28 апреля с. г. о ликвидации унии и возвращении бывших униатов в православие вполне правомочным, чем …православная церковь приняла все права, имущество и оборудование бывшей греко-католической церкви».[269]
В информации, поступившей в Совет по делам Русской православной церкви из Словакии, отмечалось: «В воскресенье, 30 апреля, уже ни в одной церкви не упоминался папа, этого не делали даже священники, отказавшиеся перейти в православие. В тот же день во многих местах Восточной Словакии состоялись акты передачи униатских храмов православной церкви».[270]
Как сообщал Патриарху Алексию в докладной записке от 16 мая митрополит Елевферий, «акция по возвращению в Православие населения Пряшовшины началось со стороны местных административных органов гражданской власти». При этом экзарх отмечал, что в переходе униатов в Православие было очень заинтересовано правительство Чехословакии. Причину заинтересованности Владыка видел в том, что послушный Ватикану греко-католический епископат проводил продиктованную им политику. Митрополит также писал: «Население Пряшовщины начало оставлять унию и массово возвращаться к праведной православной вере… Настроение народа в сторону православия было настолько сильно, что было признано необходимым созвать 28 апреля не „малый собор“, т. е. совещание представителей инициативной группы духовенства и верующих, как предполагалось ранее, а прямо „Большой собор“ с окончательным общим решением… 28 апреля в г. Пряшове состоялся Собор греко-католического духовенства и представителей всех приходов в количестве 320 человек; кроме того, прибыли массы народа из окрестностей, улицы города были запружены народом… по городу шли колонны рабочих, крестьян, молодежи, направлявшиеся к помещению „Черный орел“, где происходил Собор, и к кафедральному храму».[271]
Однако документы, поступавшие в канцелярию президента Чехословакию К. Готвальда, дают несколько картину. Так, представлявший на Соборе Государственное управление по делам церквей Владимир Экарт, сообщая о настроениях среди населения и священнослужителей накануне 28 апреля, писал, что только 50 % священников на Прешовщине более или менее решительно высказываются за переход в Православие, 20 % настроены решительно против, а 30 % не занимают какой-либо определенной позиции. «Среди колеблющихся настроения таковы, что они ждут решения государства. Они не хотят решать этот вопрос сами на добровольной основе». Далее сообщалось, что среди униатского населения широкое распространение получило движение по защите священников от посещений представителей органов безопасности и местных властей. Из приведенного в информации материала видно, что для поддержки акции по переходу греко-католиков в Православие были мобилизованы 4 тысяч словацких коммунистов.[272]
В июле того же года в «Журнале Московской Патриархии» было опубликовано обращение митрополита Елевферия «к боголюбивому духовенству и верующим, возвращающимся в Святую Православную Церковь из греко-католичества».[273] В своем послании ко вновь перешедшим в Православие верующим экзарх писал, что Ужгородская уния упраздняется, прекращается связь ее с Римом, и люди возвращаются к Церкви отцов, прося Патриарха Московского и всея Руси Алексия I принять их в свою юрисдикцию.[274]
По мнению Совета по делам Русской православной церкви Прешовским Собором «было положено начало окончательной ликвидации антигосударственной и антисоветской деятельности униатского духовенства и стремлению Ватикана сохранить антисоветский кордон на границах СССР».[275] 14 августа 1954 г. Г. Г. Карпов писал в ЦК КПСС, что «организация экзархата была вызвана необходимостью ликвидировать униатскую церковь в Чехословакии, и эта ликвидация успешно завершена» в 1950 г.[276] Таким образом, проведению Прешовского Собора предавалось не только церковное, но и политическое значение. Уже находившийся в изоляции греко-католический епископ Павел Гойдич 28 апреля 1950 г. передал православным соборный храм в Прешове и свою кафедру, сам, однако, оставшись в унии. В бывшей Прешовской семинарии открылись православные ускоренные пасторские курсы для 15 кандидатов, преимущественно из прежних униатских псаломщиков. Верующие в целом восприняли эти события спокойно, никаких волнений не было.
За 1950–1951 гг. в Православие, по разным сведениям, перешли от 200 до 250 тысяч греко-католиков — словаков и русинов. В результате Восточно-Словацкая (Прешовская) епархия значительно увеличилась, и состоявшееся в Прешове в июле 1950 г. Епархиальное собрание вынесло решение о ее разделении на две: Прешовскую и Михаловскую (ныне Михаловско-Кошицкую). Во епископа Михаловского был хиротонисан бывший греко-католический священник Виктор Михалич (в монашестве Александр). Прешовскую же епархию остался возглавлять епископ Алексий (Дехтярев). В результате всех этих событий число православных в Чехословакии выросло до 350–370 тыс. человек, а количество епархий — до четырех.[277] В 1950 г. издательский отдел митрополичьего совета Словакии начал выпускать ежемесячный журнал на словацком и русинском языках — «Наследие свв. Кирилла и Мефодия» («Odkaz sv. Cyrila a Metoda»). Также с 1950 г. в Прешове выходил ежегодник «Собрание православного богословия».
Несмотря на то, что митрополит Елевферий принял в состав экзархата бывшую паству Словацкой Греко-католической Церкви, он все же считал, что воссоединение было проведено с излишней поспешностью и насилием. 6 июля 1950 г. Владыка писал Святейшему Патриарху Алексию и митрополиту Николаю (Ярушевичу): «1. Дело воссоединения униатов не считаю в данный момент прочным. Слишком быстрыми темпами оно было проведено, и притом гражданской властью, и с помощью полиции; применялись репрессии, угрозы и т. п. Мы тоже не были должным образом к этому делу подготовлены. 2. Со стороны униатов не было, и сейчас нет ведущего лица (вроде о. Костельника) и даже инициативной группы».[278]
Ускоренное и во многом насильственное присоединение униатов к Православию действительно проходило тяжело и с большими проблемами. К концу июля 1950 г. чехословацкие власти подвели первые итоги акции. Сменивший А. Чепичку на посту главы Государственного управления по делам церквей вице-премьер З. Фирлингер сообщал президенту К. Готвальду, что из 262 греко-католических священников только 102 перешли в Православие, хотя декларацию о ликвидации Ужгородской унии подписали 169 священнослужителей. «Но среди них, — писал Фирлингер, — нарастают сомнения в правильности сделанного ими шага». Кроме того, 41 священнослужитель уже был интернирован в один из монастырей. Намечался также арест еще 10 наиболее «реакционных» греко-католических священников.[279]
К осени 1950 г. информация, поступавшая в Москву из Праги и Братиславы, все больше свидетельствовала о существенном замедлении процесса перехода греко-католиков в Православие, что усиливало стремление властей к использованию административно-репрессивных методов. Такая тенденция проявилась уже в беседе З. Фирлингера с советским послом М. А. Силиным 14 сентября 1950 г. Разбирая итоги работы в летние месяцы, Фирлингер сообщил, что из 259 униатских священников лишь 100 человек, причем некоторые под сильным давлением, приняли Православие; 65 священников арестованы, а 94 являются потенциальными кандидатами на арест «в случае, если они откажутся до конца октября перейти в православие». Жесткие временные рамки завершения акции, установленные Государственным управлением по делам церквей, и курс на усиление репрессий обеспокоили советских дипломатов, и они пытались выяснить аргументацию властей: «На вопрос Кравченко Фирлингер не объяснил, почему октябрь месяц взят последним сроком ликвидации унии, а также учтены ли последствия репрессивных мероприятий массового характера по отношению к униатским священникам, будут ли правильно поняты эти мероприятия оставшейся массой униатов. Фирлингер в этом месте беседы сказал: „Лес рубят — щепки летят. Если попы не хотят переходить в православие, пусть уходят с приходов. Что касается срока, то мы решили, что в октябре месяце мы должны ликвидировать унию“. Мы осторожно заметили Фирлингеру, что не понимаем, почему октябрь должен быть этим сроком…».[280]
К концу 1950 г. наиболее активных противников воссоединения чехословацкие власти арестовали и приговорили к заключению или выслали в Моравию и северные пограничные районы. В своем выступлении 1956 г. кардинал Евгений Тиссеран отмечал: «В Словакии оба католических епископа византийского обряда были заключены в тюрьмы, а кафедральный собор в Пряшеве и дом епископа были переданы прибывшему из России иерарху».[281] Действительно, в ноябре 1950 г. началась подготовка к судебному процессу над П. Гойдичем и В. Гопко. 10–15 января 1951 г. они предстали перед судом по обвинению в шпионской диверсионной деятельности вместе с католическими епископами М. Бузалкой и Я. Войташшаком. Павел Гойдич был приговорен к пожизненному заключению, и скончался 17 июля 1960 г.[282]
В составленной осенью 1950 г. справке Совета по делам Русской православной церкви о переводе чехословацких католиков в Православие отмечалось: «Дело с дальнейшим переходом остатков униатства задерживается». В числе причин назывались: неактивная работа епископа Прешовского Алексия (Дехтерева), которого многие называли «шляпой», «тюфяком» и «беспочвенным идеалистом», выпады против униатства отдельных православных священников (архимандрита Иннокентия (Григорьева), протоиерея Олега Иванова), ряд непродуманных акций гражданских властей, в частности, приводы греко-католических священников под конвоем к епископу Алексию, которые озлобили часть населения.[283]