Среди русских беженцев, поселившихся в Югославии, было много выдающихся, талантливых композиторов, дирижеров, регентов и теоретиков русского церковного хорового и певческого искусства. Все они свято хранили лучшие традиции русского церковного музыкального искусства и передавали эту эстафету своим ученикам и последователям. Огромная работа, проделанная такими знатоками, как архиепископ Гавриил (Чепур), И.А. Гарднер, Б.М. Ледковский, А. Афонский, Спасский, Евец и многими другими, позволила сохранить для последующих поколений бесценное богатство русской духовной музыкальной культуры, указала на то высокое место, которое по праву занимает это культурное наследие России в мировых масштабах.
В Югославии и других братских славянских странах все это духовное богатство впитывалось, часто воспринимаясь как свое, оплодотворяло местную музыку и, таким образом, осталось навсегда. Можно с полным правом сказать, что русские церковные регенты и певчие достойно выполнили в Югославии свою миссию и внесли большой духовный вклад в развитие благолепия богослужений в сербских храмах[995].
О русском церковном пении и духовных концертах в Белграде писали: Константин Яковлевич Шумлевич, Алексей Васильевич Гриньков, Юрий Иванович Арбатский, М. Иванов, В. Рязанский, В.Д. Садко, граф Д.А. Олсуфьев, епископ Гавриил (Чепур), Александр Александрович Никольский (18641942), сотрудник белградских русских газет «Новое время» (1921–1930) и «Русский голос» (1931–1941). На страницах «Нового времени» было опубликовано и несколько статей Ивана Алексеевича Гарднера за подписью «Православный». В Загребе на хорватском языке статьи писал Борис Викторович Комаревский, регент хора свв. Кирилла и Мефодия, сотрудник журнала «Cirilo-metodski vjesnik»[996].
Довольно активной была издательская деятельность Русской Православной Церкви Заграницей в Югославии. Так, с 28 марта 1922 г. по 14 октября 1930 г. в Сремских Карловцах при Архиерейском Синоде издавался его официальный печатный орган – двухнедельный журнал «Церковные ведомости», под редакцией Ексакустодиана Ивановича Махароблидзе. В редакционной статье первого номера подчеркивалось, что издание является в условиях зарубежья своеобразным продолжением дореволюционного журнала «Церковные ведомости», выходившего при Святейшем Синоде[997]. В этом печатном органе публиковались, прежде всего, указы и распоряжения высшей церковной власти. Редакция журнала находилась в помещении Синодальной канцелярии. После устранения Е.И. Махароблидзе, при Архиерейском Синоде с января 1933 по 1944 гг. издавался ежемесячный журнал «Церковная жизнь» под редакцией Георгия (Юрия) Павловича Граббе (впоследствии епископа Григория), являвшегося также издателем-редактором выходившей в Белграде газеты «Голос верноподданного». До ноября 1938 г. «Церковная жизнь» выпускалась в Сремских Карловцах, а затем – до сентября 1944 г. – в Белграде.
Кроме того, в Белграде выходили: в 1928–1940 гг. монархическая газета «Царский вестник» под редакцией Николая Павловича Рклицкого (будущего архиепископа Никона), регулярно печатавшая статьи на церковно-общественную тематику, и в 1937–1944 гг. – частный журнал «Церковное обозрение», представлявший себя как «ежемесячный независимый орган свободной церковно-религиозной мысли», под редакцией Е.И. Махароблидзе, а позднее А.С. Залесского (в основном находившийся в оппозиции Архиерейскому Синоду). Основанная в 1924 г. в Любляне национально-культурная организация «Русская Матица» (председатель Александр Дмитриевич Билимович) в 1925 г. с благословения митрополита Антония (Храповицкого) начала выпускать журнал «Благовест»[998]. С июля 1923 г. в Сремских Карловцах выходил журнал «Христианская жизнь» на сербском языке, но печатались в нем в основном русские авторы – богословы: Н.Н. Глубоковский, Г.В. Флоровский, С.В. Троицкий, В.В. Зеньковский, Е.В. Спекторский, М.А. Георгиевский и др.
С 1921 по 1937 гг. только в Карловацкой монастырской типографии было напечатано на русском языке около 40 книг и брошюр духовного содержания: труды митрополитов Антония (Храповицкого) – 16 изданий и Анастасия (Грибановского), архиепископов Курского Феофана (Гаврилова) и Челябинского Гавриила (Чепура), архимандрита Феодосия (Мельника) переводы работ свт. епископа Николая (Велимировича), церковные исследования историков С.В. Троицкого, П.С. Лопухина, В.А. Маевского, врача-миссионера Михаила Аркадьева (М.А. Сопоцько-Сырокомля) – 5 изданий и др. Многочисленные труды митрополита Антония (Храповицкого) выходили не только в Сремских Карловцах, но и в Белграде, и Нови Саде. Общее количество изданий на русском языке духовно-нравственного содержания, вышедших в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (Югославии) в 1920-1940-х гг. составляет несколько сотен.
Правовое положение Зарубежной Русской Православной Церкви в Югославии изучали русские и сербские юристы и богословы: К.Н. Николаев, С.В. Троицкий, Н.З. Рыбинский, Милан Бартош и др. Таким образом, церковная жизнь русской эмиграции на сербской земле в межвоенный период была чрезвычайно активной и плодотворной.
К началу сентября 1939 г. Второй мировой войны численность русской эмиграции в Югославии сократилась до 26–30 тысяч человек (в том числе около 10 тысяч проживали в Белграде), однако эта страна продолжала оставаться центром деятельности Русской Православной Церкви Заграницей, руководящим органам которой вскоре пришлось испытать на себе особенности и изменения религиозной политики нацистской Германии.
3. Русское благочиние в Болгарии
Значительную роль в истории Болгарской Православной Церкви и Болгарии в целом в 1920-1940-е гг. играла многотысячная русская послереволюционная эмиграция, среди которой заметную часть составляли священнослужители, преподаватели богословия и церковные активисты – миряне. При этом их деятельность развернулась не на пустом месте, православные русские храмы и священнослужители имелись в Болгарии и до 1917 г.
Первая русская церковь открылась в этой стране еще в период ее пребывания в составе Османской империи. В 1861 г. с разрешения Вселенского Патриарха, в юрисдикции которого находилась тогда Болгария, при российском вице-консульстве в г. Варне, в наемном доме, была освящена церковь свт. Николая Чудотворца, с целью «доставить болгарам возможность слушать богослужение на славянском языке, совершать постоянные поминания о наших воинах, павших в войну 1828–1829 гг.» с турками, когда русские войска дошли до Стамбула. Этой домовой церкви известная петербургская благотворительница Т.Б. Потемкина пожертвовала иконостас, а графиня Блудова и графиня Протасова – церковные принадлежности. 1500 рублей серебром на содержание церкви ежегодно отпускала графиня Е.К. Воронцова, жена наместника на Кавказе; 800 рублей давал Российский Святейший Синод. Дело поддерживал митрополит Московский Филарет (Дроздов) в целях противодействия католической и протестантской пропаганде в Болгарии.
Когда российское вице-консульство закрыли, церковь свт. Николая Чудотворца перенесли в дом матери настоятеля – архимандрита Филарета. В 1876 г. настоятель умер, и встал вопрос о закрытии церкви, так как в Варне уже действовал болгарский православный храм, однако император Александр II с этим не согласился. В марте 1880 г. Святейший Синод решил не упразднять церковь до освящения в Варне болгарского Успенского собора, после чего перенести ее туда, в отдельный Никольский придел. В год на содержание церкви Синод стал отпускать 2 700 рублей. В 1887 г. убранство церкви было перенесено в южный придел еще не отделанного собора. Десять лет спустя на украшение этого придела было отпущено около 5 тысяч рублей[999]. Никольский придел и сейчас существует в главном храме Варны. В XX в. этот город стал одним из центров русской эмиграции вБолгарии.
В 1879 г., вскоре после окончания Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., на одном из мест боев – в 14 километрах от г. Ямбол – у с. Черган по приказу знаменитого «белого генерала» Скобелева был построен каменный храм св. кн. Александра Невского (в память о спасении императора Александра II при покушении на него Д.В. Каракозова). Церковь на 200 человек была заложена 12 мая 1879 г. благочинным 30-й русской пехотной дивизии протоиереем Алексием Кузнецовым вместе с ее командиром генералом Шнитниковым и построена на территории древнего византийского монастыря V в., разоренного турками в только что закончившуюся войну. Неподалеку от храма, на горе Бакаджик, стояла почитаемая местными жителями деревянная Вознесенская часовня. В 1902 г. на русские деньги, вместо деревянного, было построено каменное здание часовни, освященное 30 августа того же года митрополитом Сливенским Гервасием.
В 1880-е гг. при храме св. кн. Александра Невского возник русский мужской монастырь Святого Спаса, состоявший в управлении Санкт-Петербургского митрополита (хотя и числился в Херсонской епархии). В 1902 г. в монастыре была возведена каменная гостиница для паломников, на его территории также находились два двухэтажных дома для братии и хозяйственные постройки. Монастырь владел полями, скотом, пасекой и большим виноградником. До 1900 г. настоятелем обители служил бывший полковник иеромонах Парфений (Павлов), а в 1900–1915 гг. – иеромонах Ювеналий (в миру Иулиан Данилович Загорулько), очень уважаемый местным населением. После вступления Болгарии в октябре 1915 г. в Первую мировую войну на стороне Германии и Австро-Венгрии отец Ювеналий был интернирован в г. Котел, где в 1916 г. скончался. Основное имущество монастыря оказалось опечатано, а управлять обителью назначили болгарского иеромонаха Кассиана. Вновь русские насельники появились в монастыре Святого Спаса в 1919–1921 гг.[1000]
В 1919 г. в монастырь Святого Спаса вернулся один из его прежних русских насельников, который стал управлять хозяйством, а в 1921 г. в Ямбольской обители нашли приют несколько монахов разоренного в годы Гражданской войны Григоро-Бизюковского монастыря Херсонской епархии, которым была передана Александро-Невская церковь. В начале 1930-х гг. в обители Святого Спаса имелось два храма и 12 насельников[1001].
Подобную судьбу имели еще два русских храма на болгарской земле. В 1897–1902 гг. возле деревни Шипка, у подножия Балканских гор (между Орлиным гнездом, где было остановлено наступление турецких войск и селом Шейново, где происходил победный парад после сдачи в плен турок) был построен по проекту петербургских архитекторов академика А.О. Томишко и профессора А.Н. Померанцева в русском стиле XVII в. храм-памятник Рождества Христова с приделами свт. Николая Чудотворца и св. кн. Александра Невского. Средства на его строительство с 1879 г. собирались по всей России, первое пожертвование сделал император Александр II, много денег внесли русские солдаты и офицеры, 50 золотых наполеондоров дал болгарский правящий князь. 25 апреля 1880 г. «с соизволения» императора Александра II в Санкт-Петербурге был образован «Комитет по сооружению православного храма у подножия Балкан в Южной Болгарии для вечного поминовения воинов, павших в войну 1877–1878 гг.», действовавший до 27 мая 1903 г. Сохранившийся в Российском государственном историческом архиве фонд комитета (155 дел) содержит обширное собрание материалов, отложившихся в результате его деятельности: отчеты и протоколы заседаний комитета, планы и чертежи, переписку о сооружении храма, устройстве Шипкинского музея, событиях в Болгарии и т. д.[1002]
Закладка Рождественского храма состоялась в 1886 г., но из-за политических осложнений деятельность строительного комитета прекратилась, и активные работы начались только в 1897 г. Руководство строительством было возложено на профессора архитектуры А.Н. Померанцева, наблюдал за работами российский архитектор А.Н. Смирнов. 19 августа 1901 г. на колокольню подняли 17 отлитых в России колоколов. Торжественное освящение храма-памятника состоялось 15 сентября 1902 г., в дни празднования 25-летия героической обороны Шипки. Освящали храм митрополит Старо-Загорский Мефодий и протопресвитер российской армии и флота Александр Желобовский в присутствии великого князя Николая Николаевича, военного министра А.Н. Куропаткина, графа Н.П. Игнатьева, болгарского князя Фердинанда, многих участников легендарных боев на Шипкинском перевале, депутации от 24 российских воинских частей и 10 тысяч местных жителей и гостей. После освящения войска воспроизвели на высотах Шипки историческое сражение, а на горе свт. Николая отслужили панихиду. В честь памятного события была выбита бронзовая медаль с видом храма.
На церковных стенах и в наружных галереях Рождественской церкви укрепили 34 мраморные доски с именами погибших в сражениях русских и болгарских воинов. В крипте храма в 1914 г. по проекту К. Петкова установили 17 надгробий с останками погибших при освобождении болгарской земли в 1877–1878 гг. русских воинов (прежде всего при героической обороне осенью 1877 г. Шипкинского перевала). В конце того же года состоялось освящение крипты-усыпальницы в честь Всех святых, просиявших в Русской и Болгарской Церквах. 83 иконы на кипарисных досках безвозмездно написали и пожертвовали для иконостаса храма монахи русского Свято-Пантелеимоновского монастыря на Афоне. На 16 из них изображены святые, соименные наиболее видным полководцам российской армии, а на 26 – особенно чтимые святые Болгарской Православной Церкви. Рядом с храмом Рождества Христова в 1900-е гг. были построены трехэтажное здание духовной семинарии для болгар, которую так и не открыли по церковно-политическим причинам, дом причта, больница и хозяйственные постройки, высажен фруктовый сад. Храм имел статус монастыря и подчинялся непосредственно Российскому Святейшему Синоду, причт (состоявший из одного иеромонаха и трех псаломщиков) присылали сначала из Александро-Невской лавры, а с 1904 г. – из Троице-Сергиевой лавры. Десять лет (1904–1914) настоятелем храма служил энергичный иеромонах Ферапонт. Последний довоенный настоятель – иеромонах Максим уехал осенью 1915 г., а оставшиеся охранять церковное имущество два послушника были арестованы болгарскими властями в 1918 г. Когда через год они вернулись в обитель, то нашли ее разграбленной, но в храме вновь начались богослужения[1003].
Самая известная русская церковь в Болгарии – свт. Николая Чудотворца (в честь небесного покровителя императора Николая II) была построена в Софии. Первые планы ее возведения появились еще в конце 1870-х гг., когда в болгарской столице поселились военные и гражданские чиновники, которые в качестве экспертов оказывали помощь болгарскому правительству, а также российская дипломатическая миссия. Поскольку Болгарская Церковь находилась в состоянии схизмы, для российских дипломатов, чиновников и членов их семей был необходим храм, который они могли бы посещать, не нарушая каноны. С этой целью был образован комитет, приступивший к сбору средств, главным образом среди русских, проживавших в Болгарии. Позднее в число жертвователей вошел император Николай II. Устроители полагали, что «весь смысл постройки русского храма, заключается именно в том, чтобы представить образец русского церковного зодчества и истинно православного благочестия. в духе теплоты религиозного чувства, соответствия храмовой обстановки со смыслом и характером нашего богослужения»[1004].
В 1882 г. городские власти предоставили под храм участок в 1400 м2 в центре Софии на месте разрушенной в том же году турецкой мечети «Сарай Джамия», примыкавший к Российской дипломатической миссии. Однако из-за различных политических осложнений начало строительство задержалось на 25 лет, и российские дипломаты были вынуждены молиться в одном из залов здания миссии. Большой вклад в осуществление замысла внес Д.К. Сементовский-Курило, ставший вскоре после провозглашения независимости Болгарского царства в 1908 г. первым послом Российской империи.