8 апреля Павелич принял делегацию представителей православной общине в составе о. В. Шурлана, чиновников П. Лазича, Т. Вукадиновича и депутата Д. Якича. Они подали ходатайство о принятии устава Хорватской Православной Церкви, в ходе беседы поглавник выразил согласие с необходимостью проведения организации церковной жизни по всей стране. В этот же день о. В. Шурлан по радио Загреба и в газетных публикациях призвал оставшихся в Хорватии сербских священников к сотрудничеству в деле организации новой Церкви. 11 апреля на богослужении в православном Спасо-Преображенском храме демонстративно присутствовали представители хорватского правительства, усташей и государственного собора. Богослужение совершил о. В. Шурлан, во время службы пел русский церковный хор под управлением регента Александра Росмаевского[408].
Однако при создании новой автокефальной Церкви в первую очередь возникли сложности с выбором кандидатов на пост ее будущего главы. Все сербские епископы к тому времени оказались убиты или изгнаны из страны. 20 апреля в Загреб приехал из Белграда бывший секретарь Епархиального управления в Сремских Карловцах и служащий канцелярии (юридический советник) Сербского Синода Милош Оберкнежевич, и в тот же день священник Василий Шурлан пригласил его на прием к Павеличу для беседы о возможных способах создания Хорватской Православной Церкви.
В ходе разговора о. В. Шурлан предложил создать православное ведомство под контролем Министерства юстиции и культов. По свидетельству Оберкнежевича, он заявил о необходимости вступить в контакт с Сербской Церковью, но поглавник ответил, что с Сербским Патриархатом вместе ничего обсуждать не хочет и ничего делать не будет. После обсуждения ситуации было решено, что в Хорватии создадут два архиепископства: в Загребе и Сремских Карловцах; митрополита назначат только в случае подбора подходящей кандидатуры, а до этого времени руководство Церковью возглавит администратор; будет принят устав в духе законов Хорватии; всякий сербский священник, пожелавший вернуться в Хорватию, получит на это согласие, причем ему возвратят все конфискованное имущество, и поглавник лично гарантирует безопасность таким возвращенцам. Разъяснять этот указ и набирать духовенство было поручено П. Лазичу, комиссию по подготовке устава возглавил М. Оберкнежевич[409].
Следует отметить, что при разработке проекта создания Хорватской Православной Церкви немецкие разработчики рассчитывали на ее вынужденное признание Сербской Православной Церкви, планировалось даже санкционировать переезд некоторых сербских архиереев в Загреб для участия в организации Хорватской Церкви. Видимо, было оказано давление на сербское правительство М. Недича, так как, когда 22 апреля епископы Нектарий и Вениамин посетили министра образования Велибора Йонича, чтобы сообщить о негативном отношении Сербского Синода к возможному созданию Хорватской Православной Церкви (что нашло выражение в письменном протесте от 14 апреля), министр неожиданно заявил: «Я считаю лучшим выходом, если один из сербских епископов пожертвует собой и поедет в Хорватию, чтобы спасти местный сербский народ». Йонич, в частности, предложил поехать епископу Зворничско-Тузланскому Нектарию, так как его епархия осталась на территории Хорватии. Однако владыка ответил категорическим отказом, дав понять, что он не меняет своих убеждений в соответствии сконъюнктурой[410].
30 апреля Священный Архиерейский Синод Сербской Православной Церкви принял определение о непризнании законности образования неканоничной Хорватской Православной Церкви, о чем известил всех сербских архиереев, М. Недича, сербского министра образования, Архиерейский Синод РПЦЗ, а также немецкие военные власти, прося последних «защитить канонические интересы Сербской Православной Церкви». Однако это постановление оказалось невозможно отправить, как планировалось, главам Поместных Православных Церквей. Немецкие власти потребовали полностью удалить часть текста, в которой говорилось о преследованиях в Хорватии Сербской Православной Церкви и сербского народа, на что Синод не согласился. Он не смог даже опубликовать постановление в своем печатном органе «Гласнике» в связи с запретом немецкой цензуры[411].
30 апреля Заместитель Сербского Патриарха митрополит Иосиф написал о решении Синода Константинопольскому Патриарху Вениамину, и это послание все же удалось переправить в Стамбул. В послании говорилось о том, что Сербская Православная Церковь поставлена в Хорватии вне закона, многие ее священники были убиты, а около 500 изгнаны в Сербию, почти все храмы и монастыри закрыты, их имущество конфисковано. Сообщая о законе от 3 апреля 1942 г., митрополит Иосиф привел следующие аргументы в пользу неканоничности создания Автокефальной Хорватской Православной Церкви: 1. Это было сделано без извещения и против воли Сербской Православной Церкви, как Матери Церкви. 2. Также совершено вопреки желанию местного православного населения и его иерархии. 3. Соответствующий закон издала государственная власть, которая активно выступает в качестве пропагандиста Католической Церкви. 4. Не существует никаких канонических условий для автокефалии Хорватской Православной Церкви[412].
3 мая 1942 г. в Белград приехали М. Оберкнежевич, П. Лазич и священник из Земуна Борислав Деянович для вербовки православных священнослужителей, в том числе епископов, желавших поехать в Хорватию. 4 мая Оберкнежевич, используя свои старые связи, встретился в Сербской Патриархии с главным секретарем Священного Синода протоиереем Николаем Алагичем и передал ему список из 20 русских и 42 сербских священнослужителей (в том числе 29 священников, 11 монахов и 2 преподавателей богословия), которые пожелали служить в Хорватской Православной Церкви. Оберкнежевич заявил, что он пошел на сотрудничество с хорватскими властями, чтобы спасти сербские церкви, монастыри, верующих, и выразил желание встретиться с Заместителем Патриарха митрополитом Иосифом, однако владыка его не принял. Сербские архиереи, по словам митрополита Иосифа, «отвергли всякое общение с такими перебежчиками»[413].
После выяснения провала поездки Оберкнежевича в Белград была предпринята неудачная попытка создать Синод Хорватской Православной Церкви во главе с администратором священником Василием Шурланом, который официально стал советником Министерства юстиции у культов[414].
Между тем на территории Хорватии проживали два православных архиерея – русские архиепископы Феофан (Гаврилов) и Гермоген (Максимов) в монастыре Хопово. На тревожный запрос митрополита Анастасия об их возможном участии в создании неканоничной Хорватской Православной Церкви Владыка Гермоген в ответном письме от 29 апреля попросил успокоить Заместителя Сербского Патриарха митрополита Иосифа, указав, что «мы, ценя услуги Сербской Патриархии для Церкви нашей Заграничной, не сделаем ничего для него обидного».
Архиепископ также отметил: «Вы совершенно правы, когда пишете, что среди наших епископов не найдется ни одного, кто решился бы возглавить Православную Церковь в Хорватии без надлежащего благословения со стороны Русской Церковной Власти, а равным образом со стороны Сербской Церкви, ибо по церковным канонам такое действие недопустимо, ибо таковой епископ навлек бы на себя не только нравственную, но и каноническую ответственность. Доселе предложения об учреждении автокефалии от подлежащего правительства к нам не поступало, а если бы таковое поступило, тогда мы сочли бы себя обязанными обратиться за разрешением и благословением к Русскому Заграничному Синоду, и лишь по его указанию могли бы принять соответствующие меры. Правда, частно нам известно было, что означенное предложение ожидается, но и только, и на извещение из Карловцев по этому делу я запросил сообщить мне подробности, чтобы затем доложить Синоду. Ответа на мою просьбу еще не получено, а когда получится, немедленно буду писать Вам». 25 мая митрополит Анастасий сообщил об ответе владык в Сербский Синод[415].
Первоиерарх РПЦЗ еще с начала апреля добивался разрешения на поездку архиепископов Феофана и Гермогена в Белград для участия в заседании Архиерейского Синода по поводу образования Средне-Европейского митрополичьего округа, но хорватские власти, преследуя свои цели, этому всячески препятствовали. В результате владыка Анастасий был вынужден 13–16 мая письменно обратиться к архиепископам с просьбой изложить их мнение о создании митрополичьего округа письмом. 26 мая владыки Гермоген и Феофан написали в Синод о своем положительном отношении к решению по этому вопросу. В конце концов даже германский МИД, признавший необходимость образования митрополичьего округа, 5 июня 1942 г. отправил телеграмму в Загреб о своем согласии с поездкой архиепископов из Хопово в Белград[416].
Однако события к тому времени приняли новый, неожиданный оборот, резко изменивший ситуацию, – 81-летний архиепископ Гермоген (в миру Григорий Иванович Максимов) стал главой Хорватской Православной Церкви. Владыка Гермоген родился 10 января 1861 г. в станице Нагаевской, области войска Донского в семье казака, служившего псаломщиком в храме. Он окончил Нагавское духовное училище, в 1882 г. – Новочеркасскую духовную семинарию и в 1886 г. – Киевскую духовную академию со степенью кандидата богословия. 29 июня 1886 г. о. Григорий был рукоположен во диакона, а 4 декабря 1887 г. – во иерея, служил сначала в Новочеркасской епархии, с 1902 г. – настоятелем кафедрального собора в г. Владикавказе, с 1906 г. являлся ректором Саратовской духовной семинарии. За год до этого умерла его жена, оставив шестерых детей, и он сумел их вырастить и дать хорошее образование. 21 августа 1909 г. о. Григорий был пострижен в монашество с именем Гермоген и возведен в сан архимандрита, а 9 мая 1910 г. хиротонисан в Петербурге во епископа Аксайского, викария Донской и Новочеркасской епархии. В феврале 1918 г. владыка был арестован большевиками, но выпущен по амнистии. После занятия Новочеркасска белыми частями атамана П.Н. Краснова он был поставлен епископом Донского войска и морских сил. В октябре 1919 г. Временное Высшее Церковное Управление Юго-Востока России отстранило от управления Екатеринославской епархией владыку Агапита (Вишневского), а на его место назначило епископа Гермогена с титулом Екатеринославский и Новомосковский.
В годы Гражданской войны владыка участвовал в Белом движении, после его разгрома на Юге России в марте 1920 г. был вывезен из Новороссийска с донскими казаками на греческий остров Лемнос, откуда осенью того же года переплыл на лодке на Святую Гору Афон. В июне 1922 г. он был назначен Высшим Русским Церковным Управлением за границей управляющим русскими общинами в Греции, Северной Африке и на Кипре и с 1923 г. проживал в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (с 1929 г. Югославии). Епископ Гермоген был одним из основателей организованного для подпольной деятельности на территории СССР «Братства Русской Правды», около 20 лет он состоял членом Архиерейского Синода РПЦЗ (с 2 сентября 1922 г.). Возведенный в 1929 г. в сан архиепископа, владыка Гермоген получил назначение в Западно-Американскую епархию, но по состоянию здоровья вынужден был остаться в Югославии. Архиепископ отличался прямотой, честностью, твердостью в противостоянии советской власти, но также и определенным честолюбием, в частности одно время он рассматривался в качестве возможного главы Автокефальной Албанской Православной Церкви[417].
Хорошо знавший владыку в 1930-е гг. В.А. Маевский позднее вспоминал: «Он был частым гостем Сербской Патриархии, приезжал ежемесячно на несколько дней для участия в заседаниях Синода Русской Зарубежной Церкви. Донской казак по рождению, – он бывал грубоват и резок. Когда исполнилось 50 лет пребывания в священном сане, – в Белграде организовано было публичное торжественное чествование его. Присутствовал Патриарх Варнава (с сербскими архиереями), который испросил от правительства высокую награду (орден), а от себя лично – денежный подарок юбиляру»[418].
В переговорах с архиепископом Гермогеном главную роль сыграл М. Оберкнежевич, которого владыка лично хорошо знал по Сремским Карловцам. Еще в апреле 1942 г., после разговора в Загребе с Хелмом и Кунгелем Оберкнежевич приехал в Хопово для беседы с архиепископом Гермогеном. Однако во время первой встречи владыка заявил, что возглавит Хорватскую Церковь только в случае его избрания Собором и получения согласия Сербской Церкви Матери, фактически выгнав посетителя[419].
Состоявшееся через несколько недель, в мае, второе посещение Оберкнежевичем архиепископа Гермогена было более успешным. Как позднее писал Оберкнежевич в своей книге «Развитие православия в Хорватии и Хорватская Православная Церковь», интернированный немцами в монастыре Панчева Сербский Патриарх Гавриил негласно одобрил выбор владыки Гермогена главой Хорватской Церкви и лишь категорически высказался против его титулования Патриархом; кроме того, Первосвятитель Гавриил якобы написал своему Заместителю митрополиту Иосифу о необходимости в свете новых обстоятельств сделать все возможное для благоустроения православия в Хорватском государстве[420].
Некоторые современные хорватские ученые, в частности В. Гейгер, подтверждают факт согласия Патриарха Гавриила, переданного через М. Оберкнежевича. Упоминается также причастность к этому делу русского эмигранта из Белграда, коммерсанта Григория Миткевича, повлиявшего на решение владыки Гермогена[421].
Правда, найти соответствующие документы не удалось. Сам Патриарх Гавриил в разговоре в феврале 1945 г. в Зальцбурге с румынским митрополитом Виссарионом (Пую) осудил его помощь Хорватской Православной Церкви: «Не было никакого оправдания участия в этом Румынской Церкви и помощи усташам в насилии. По моему мнению, Румынская Церковь согрешила в своей христианской любви»[422].
Выслушав заверения Оберкнежевича о согласии Патриарха Гавриила, Владыка Гермоген был удовлетворен этим и только тогда решился принять предложение хорватского правительства. Архиепископу были переданы письмо начальника отдела культов Радослава Главаша и устные поздравления Павелича и министра юстиции и культов Мирко Пука. Владыке обещали зарплату 15 тыс. кун и дополнительную выплату 20 тыс. кун на представительские нужды ежемесячно. Кроме того, Оберкнежевич сказал архиепископу, что его зовут русские общины в Загребе и Осиеке и, вероятно, появившаяся в Хорватии казацкая дивизия, а на случай отказа владыки есть второй, якобы уже выразивший согласие кандидат на пост главы Хорватской Церкви – румынский митрополит Виссарион (Пую)[423].
Архивные документы свидетельствуют, что владыка Гермоген уступил давлению немцев и хорватских властей, шантажируемый угрозой дальнейших жесточайших преследований сербов. В сообщении германского посольства из Загреба от 26 июня 1942 г. говорилось: «.ему дали понять, что православным придется плохо, если он не примет должности»[424]. А в другом сообщении посольства от 28 июля подчеркивалось, что архиепископ Гермоген принял службу «только под давлением и чтобы, насколько возможно, избавить православное население от дальнейших жестоких преследований»[425]. Хотя, возможно, свою роль сыграли и другие, в том числе материальные, факторы. В дальнейшем владыка был уверен в правильности своего шага. Однажды он сказал: «Сам Христос ведет Церковь, а я только сохранил Церковь – Его Невесту, в которой сила Его таинства и Его благодати»[426].