До свидания, милый принц, дозволит ли мне мой добрый ангел увидеть Вас нынешней зимой, сие мне пока неведомо. Если бы Вы написали два слова графине де Симиан[1490], вернее господину дю Шатле[1491], то этим премного меня бы одолжили.
Вы ведь знаете, что надо его поздравить с королевской гвардией.
А. Н. Самойлов принцу де Линю, Бендеры, 16(27) декабря [1790 г.][1492]
Принц, Ваш сын заверил меня, что Ваше Высочество порой вспоминает о нас, сия новость доставила мне премного удовольствия, ибо моя преданность Вам неизменна, любезный принц. Вот еще один штурм[1493], во время которого мне выпала честь командовать, как и при взятии Очакова, левым флангом. Господин Бюллер[1494] будет иметь честь сообщить Вам о нашей победе, а я ограничусь тем, что заверю Вас в том, что во всех случаях я стараюсь заслужить благоволение и уважение, коими Вы меня удостоили. Я в Бендерах[1495], откуда незамедлительно уезжаю в мои поместья, где в настоящее время находится моя жена. Иначе она бы Вам написала и, быть может, даже упрекнула Вас в непостоянстве, ибо о ней так же забыли, как и обо мне, имевшем честь быть наперсником Вашего Высочества.
Я ничего не говорю о господине Вашем сыне, принц: это маршал[1496] должен воздать ему должное за его наследственную храбрость, дарования и воинский талант! Я только напомню о том дне, когда Ваше Высочество получило известие о взятии Шабача[1497]: то же чувство должно нынче заставить биться Ваше сердце. Простите, любезный принц, мой плохой почерк. Более красивые и четкие буквы не смогли бы выразить мои почтительные чувства и искреннюю преданность, с коими я буду до моего последнего вздоха в моей жизни,
любезный принц, / Вашего Высочества преданнейший слуга
16(27) декабря, Бендеры
Барон Георг Магнус Спренгтпортен (Егор Максимович Шпренгтпортен, 1740–1819)
Шведский военный и государственный деятель, авантюрист по натуре. В 1786 г. написал проект об отделении Финляндии от Швеции и создании независимой республики и перешел на русскую службу. Получил звание генерал-майора, 600 душ и жалование в 4000 рублей. Участвовал в Русско-шведской войне 1788–1790 гг. Швеция заочно приговорила его к смертной казни за измену. Поехал в Европу, жил на водах в Теплице в Богемии, подружился с Джакомо Казановой и принцем де Линем. Павел I произвел его в генерал-аншефы и отправил с дипломатической миссией в Париж (декабрь 1800 г. — январь 1801 г.) для освобождения русских пленных. Александр I поручил ему военно-стратегический осмотр азиатской и европейской России (1802–1803). После Русско-шведской войны 1808–1809 гг., когда Россия захватила Финляндию, Спренгтпортен стал ее первым генерал-губернатором, получил графский титул. Швеция считает его изменником, Финляндия — национальным героем[1498].
В письмах Казановы, Линя и Спренгтпортена они нередко вспоминают друг о друге:
Значит, наш любезный генерал уехал <…> я написал письмо в Россию, кое, надеюсь, возымеет действие (Линь Казанове, Вена, 24 января 1796 г.)[1499]
Переписка с Вами, любезный генерал, была бы для меня целебной и поучительной, если бы я мог понять Ваш почерк. Я угадал почти все, за исключением восьми или десяти слов, и заметьте, что я не люблю гадать, ибо принужден пребывать в нерешительности. От Вас я хочу только ясности, как от принца де Линя, чьи печатные сочинения[1500] я читаю с наслаждением, а очаровательные письма вгоняют меня в тоску. Подумайте: писать разборчиво зависит только от Вас, и нет ничего обидного в моей просьбе, ибо мне дороги все излияния Вашей души; если бы Вы заикались, я бы не осмелился просить Вас расслабить мышцы языка, но поелику Господь даровал Вам способность столь ясно говорить, почему в знак признательности Ему не писать столь же четко? Мне кажется, что Вы мучаете меня. Точки над i придуманы, чтобы указывать читателю букву, но если черточки не перпендикулярны, то я теряюсь: слово изменилось, и я случайно читаю иное (Казанова Спренгтпортену, 18 августа 1795 г.)[1501].
Я сам принесу Вам письмо принца де Линя (Спренгтпортен Казанове, б. г.)[1502].
Принц де Линь Вас любит по-прежнему и поручает Вам это сказать в продиктованном им письме, ибо у него еще слишком болят глаза, чтобы самому это сделать. Передайте от меня приветы всей любезной семье, когда будете писать принцу Клари, о котором я почтительно вспоминаю (Спренгтпортен Казанове, 1 февраля 1798 г.[1503]).
Юный внук принца де Линя, Шарль-Жозеф Клари пишет в дневнике:
Господин Амбрози[1504], господин де Валльштейн[1505] и Казанова обедали здесь; после обеда представили господина Спренгбодена, русского генерала <…>. Дедушкин почитатель, он [Казанова] воспламеняется, когда говорит о его книге о садах, о коей сделал несколько замечаний[1506]. <…> Он сравнивает дедушкин почерк с прыжками блохи (30 июня 1795 г.).
Казанова обедал сегодня у генерала Спренгпортена. Перед этим зашел к маменьке[1507]. Он с жаром рассуждает о дедушкиной книге. Он пишет замечания (7 августа 1795 г.)[1508].
Георг Магнус Спренгтпортен принцу де Линю, 1 января 1798 г.[1509]
Если бы я, как намеревался, написал Вам, любезный принц, в прошлую пятницу, я бы не испытал удовольствия начать новый год с благодарности Вам за новые знаки благорасположения, кои Вы явили мне в своем письме от 26‐го числа. Вот и канул незаметно в прошлое сей краткий отрезок диковинной вечности, но события, коими он был отмечен, не скоро сотрутся из памяти людской.
Сколь многого меж Москвой и Римом не увидели мы, любезный принц, и еще больше могли бы узреть, а ведь сии события пролились на нас золотым дождем. Если бы посреди стремительной круговерти дел человеческих сумели Вы, благодаря проигрышной отваге Вашего мудрого Франца II, отвоевать свой очаровательный Белёй или по крайней мере нечто подобное ему, я бы утешился в потере изрядного пенсиона, коего лишила меня экономность моего [богатого?] и милостивейшего Павла I. Ибо наконец решено, что я отныне смогу поддерживать свое жалкое существование лишь на обычное жалованье генерал-лейтенанта на русской службе, без учета обменного курса и без столовых денег, то есть на все про все 2700 рублей ассигнациями, на которые не больно разгуляешься.