Так говорили люди беспристрастные. А я, также беспристрастный и с господином Неккером не знакомый, о сем разговоре господину де Морепа рассказал, полагая, что и он господина Неккера любит по-прежнему. Никогда я не ведаю, что вокруг происходит. Теперь вижу, Государыня, что мой датчанин был прав и что изгнан был господин Неккер по наущению господина де Калонна, ибо свой отчет королю защитить осмелился. Виноват ли он, что народной любовью пользовался? Желал ли ею воспользоваться, чтобы себе корону на голову водрузить? Нет, желал только укрепить ее на голове короля, а тот, дав согласие на его гонения, трона лишился.
Отсюда клеветы, на него обрушившиеся, месть негодяев, которые его доверием не пользовались, и глупые речи людей равнодушных и неосведомленных, отсюда же, несомненно, и неминуемая смерть его не из‐за места, за которое не держался, но из‐за зла, которое на место добра, им взлелеянного, вторглось.
Не забыли Вы, полагаю, Государыня, что только против других государей изволите прибегать к ultima regum ratio[1023], частным же лицам позволяете собственными доводами пользоваться и порою даже несходные чувства питать.
Помните ли Вы, Государыня, что однажды со мной сие приключилось на одной из Ваших колесниц Амфитриты, когда заставил я Вас меня дожидаться перед прелестной речной прогулкой по Неве. Ваше Величество восхваляли энтузиазм наций, к сему чувству способных. Отвечал я, что тот энтузиазм не опасен, какой Ваше Величество в душах рождает. Святой Николай ему опора. Крестные знамения, которыми осеняете Вы себя справа налево перед самой маленькой церковью, ему поддержка. Борода попов, которым руки целуют, ему подмога.
Во Франции же энтузиазму ничто предела не кладет, и те, кого якобинцами теперь называют, похожи на тех крестьян, что жакерии устраивали и сжигали замки вместе с сеньорами: но в сей стране слишком рассеянный образ жизни ведут, чтобы историю знать. О сем примере, ручаюсь, забыли.
Господин Неккер Францию бы спас глубокими своими расчетами, твердостью и верностью правилам. Как далеко ее разрушение дойдет, отгадать не могу. Зашло оно уже достаточно далеко для того, чтобы я туда никогда не воротился. Увы! Отчего не родился злополучный Людовик XVI на брегах Невы, а Ваше Величество — на брегах Сены? Царствовал бы он, конечно, с меньшей славой и блеском, просто и скромно: Вы же, Государыня, в Версале правили бы так же покойно, как и в Царском Селе. Святой Андрей Святому Духу[1024] уступил бы место, с которым свыклись бы Вы и который Вас животворит столь прекрасно, а я бы большую и лучшую часть жизни провел у ног Ваших.
III. Разные документы
Паспорт
По указу Ее Величества Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны Самодержицы Всероссийской и прочая, и прочая, и прочая[1025].
Объявляется чрез сие всем и каждому, кому о том ведать надлежит, что показатель сего, римско-императорский и королевский фельдмаршал лейтенант и кавалер принц де Линь с сыном его принцем Карлом, французским полковником, и кавалером Делиллем, секретарем Легро, и с восемью едящими при них[1026] выезжает чрез Ригу за границу. В свидетельство того отпуска и для свободного проезда дан сей паспорт с Ее Императорского Величества печатью из государственной коллегии иностранных дел в Санкт-Петербурге 15‐го дня 1780‐го года.
29 сентября (10 октября) 1780 года предъявлен сей паспорт в канцелярию генерал-губернатора Ливонии и записан в журнал под номером 380.
Стихи
Екатерина II Гримму