Потаенное судно

— А це хто? — кивнул на хлопцев, жавшихся за спиной деда Охрима.

— Антоновы дети.

— Антоновы?..

— Це Володька, це Юрко…

— Живой?

— Жив-здоров матрос! — излишне громко, с гордостью в голосе произнес Баляба.

— Не убили…

— Обошлось благополучно.

— А Настасья?

— Нема, — упавшим голосом сообщил Баляба. — Немцы спалили…

Яков Калистратович скорбно покачал головой.

— А вы где побывали? — после некоторой паузы поинтересовался Баляба.

— Краще спытай, где я не был. — Яков Калистратович набрал дыму в рот, не затягиваясь, пыхкнул им в потолок. Видно, что курить он не курит, а так только — «партабашницу» демонстрирует: повернул портсигар верхней крышкой в сторону Охрима Балябы. — Це шо, узнаешь?

— Ни.

— Стату́я Свободы! Гляди, терновый венок на голове, светильник в руке.

— В Америке? — догадался Охрим Тарасович.

— Прямиком оттуда!.. Когда Йосып умер, ваш руководитель, я начал подумывать: а не вернуться ли до дому? Исподволь стал собираться. Бачишь, долгими были сборы. Годы, годы прошли… А при Йосыпе не рискнул бы сюда показываться, бо сгноил бы меня, окаянный. Шо, неправда?..

— Только про вас он и думал!

— А то нет! Я, считай, беглый каторжник. Кинули нас, заключенных, укрепления строить. Мы и строили. А германец як поднапер — стража наутек. Ну, мы к немцам…

— Вы на Соловках сидели?