Бродвей: Бродвей. Мой собственный. Мания

22
18
20
22
24
26
28
30

— Здесь было так чудесно! — сказала она. — Ты меня ненавидишь, Блондинистая мордашка?

— Я же тебе уже сказал, что люблю тебя.

— Так сильно, что можешь даже поцеловать меня?

— При условии, что ты снимешь эти стрекозиные очки.

Она встала, и Барт заключил ее в свои объятия.

Поцелуй получился затяжным.

— Вкусно, — сказала Анжела, когда их губы наконец разъединились.

— Следующий будет еще вкуснее, если ты сбросишь эти лохмотья.

Анжела весело рассмеялась.

— Если очки сняты, можно снять и остальное.

Ее пальцы коснулись пуговиц платья, когда в дверь позвонили. Анжела быстро надела очки.

— Это горничная. Она всегда забывает ключи, — сказала Анжела, направляясь к двери.

На пороге стояли трое мужчин: Романо в сдвинутой на затылок шляпе, Гриерзон, как всегда спокойный и невозмутимый, и еще какой-то мужчина средних лет в дорогом, классического покроя, костюме. На полицейского он не был похож.

Романо вошел в прихожую и сделал знак своим спутникам следовать за ним.

— Привет, друг мой! — сказал он, увидев Барта. — Можно подумать, что весь Нью-Йорк назначил свидание с мисс Присциллой Баффин. Разрешите представить вам мистера Аллардайса. Мистер Аллардайс только что прибыл из Балтимора.

Казалось, что мистер Аллардайс ничего не слышит, жадно вглядываясь в лицо Анжелы.

— Это не она, — сказал он.

— Она, — ответил Романо. — Перед вами Присцилла Баффин.

— Нет, — покачал головой мистер Аллардайс. — Это не Присцилла Баффин. По крайней мере это не та Присцилла Баффин, которая ухаживала за моей матерью и убила ее, столкнув с лестницы. Прямых улик у меня нет, но я более чем уверен, что так оно и было.

— Вы уверены, что эта женщина не Присцилла?