Гостья

– Я? – переспросила Франсуаза. В спокойном состоянии она всегда немного робела говорить о себе.

– Да, ты, – сказал Пьер. – Ты по-прежнему воспринимаешь существование Ксавьер как своего рода скандал?

– Знаешь, это всегда находит на меня как озарение, – ответила Франсуаза.

– Но время от времени все-таки находит? – настаивал Пьер.

– Разумеется, – отвечала Франсуаза.

– Ты меня удивляешь, – сказал Пьер, – я не знаю никого, кроме тебя, кто был бы способен лить слезы, обнаружив у другого сознание, схожее со своим.

– Ты находишь это глупым?

– Конечно нет, – сказал Пьер. – Ведь каждый воспринимает свое собственное сознание как некий абсолют. Как могут совмещаться несколько абсолютов? Это столь же таинственно, как рождение или смерть. Это как раз та проблема, на которой все философы ломают себе зубы.

– Тогда чему же ты удивляешься? – спросила Франсуаза.

– Меня удивляет, что тебя так конкретно затрагивает метафизическая ситуация.

– Но это вполне конкретно, – отвечала Франсуаза. – Весь смысл моей жизни, оказывается, поставлен на карту.

– Я не возражаю, – сказал Пьер. Он с любопытством посмотрел на нее. – И все-таки это невероятно – такая способность проживать идею душой и телом.

– Но для меня идея – это не что-то оторванное от жизни, – возразила Франсуаза. – Это либо проходит испытание, либо, если остается умозрительным, не принимается в расчет. – Она улыбнулась. – Иначе я не дожидалась бы Ксавьер, чтобы заметить, что мое сознание не единственное в мире.

Пьер в задумчивости провел пальцем по нижней губе.

– Я прекрасно понимаю, что ты сделала это открытие, размышляя о Ксавьер, – сказал он.

– Да, – ответила Франсуаза. – С тобой я никогда не испытывала смятения, поскольку не отличаю тебя от себя.

– И к тому же между нами существует взаимность, – заметил Пьер.

– Что ты имеешь в виду?

– В тот момент, когда ты признаёшь у меня сознание, ты знаешь, что я тоже признаю таковое у тебя. Это все меняет.

– Возможно, – согласилась Франсуаза. Она в замешательстве разглядывала дно своего стакана. – Словом, дружба – это означает, что каждый отрекается от собственного преобладания. А если один из двоих отказывается отречься?